– Ну, иди сюда… – прохрипел Анджел, отрываясь от губ, чтобы снова впиться в шею. Пальцы нашли нужную точку, заставив Инь выгнуться и раскрыться сильнее. Ее бедра сами подались навстречу, ритмично, инстинктивно, с животной поистине страстью.
Она рванула его камзол вниз и впилась в кожу ногтями, оставив длинные красные полосы. Анджел спустил платье с плеч, обнажая высокую, полную грудь с твердыми, как жемчуг на лифе, сосками. Губы их тут же накрыли, втянули – горячие, влажные, жадные.
Прижав спиной к стене, Анджел поднял Инь, после чего резко вошел, держа на весу под колени. Первое проникновение заставило его громко охнуть, а ее застонать – низко, протяжно, с дрожью, что прокатилась от горла до кончиков пальцев.
Его бедра начали двигаться медленно, но с нарастающим ритмом, впечатывая ее в стену каждым толчком, пока, задрожав, не кончил со стоном. Инь вцепилась так, что расцарапала спину, растворяясь в сладкой, тягучей волне, разлившейся по ней ярким оргазмом.
Ещё тяжело дыша, Инь благодарно прижалась к нему, уткнувшись лицом в его шею. Ее кожа была влажной, волосы прилипли к вискам, а терпкий запах пота и мускуса казался уже ароматом. Не понадобились даже уловки сирен, всё было и так идеально.
Пожалуй, необязательно уходить вот прямо сегодня. Можно провести с ним ещё пару дней. Или даже неделю. Или не уходить вообще?
Она ведь не Моня, из игры выйти не может. Ей хотелось хоть в ком-то найти здесь опору. Нужен тот, кто ее защитит, разрулит проблемы и будет вот так же заниматься любовью. Разве она так многого просит? Всего-то лишь тихое счастье и дом. Он где-то ведь есть. Может быть, с этим человеком его и построит?
Должно же когда-то ей повезти? Мири продала, Мейса подставила, к Роби доверия нет. А вот Анджел так божественно трахнул, что, наверно, подходит. Теперь уже всё равно, кем был и что делал раньше. Главное – он ее любит. Ну и как ее любит – тоже ведь важно.
Повторить бы еще, но оставив ее на свободной кровати, вышел куда-то. Свадьба потребовала немало денег и сил. И как всё успел? Видимо, еще что-то готовит. Нельзя сказать, что сюрприз был приятным, он распробован только сейчас.
Инь лежала на спине и смотрела в потолок, вытянувшись на простыне уже без трусов, но в свадебном платье. Видимо, Анджелу оно так понравилось, что попросил не снимать. Должно быть, образ невесты возбуждает его – такой вот фетиш. И это еще самое безобидное из прежних игрушек. Она решит, что оставить, а что ему запретить. Его надо воспитывать и будет как шелковый.
Кожа всё еще блестела от пота, а тело было расслабленным и удовлетворенным, получив то, что хотело. Но можно бы немножко еще. Где его носит?
Инь провела пальцами по животу, ощущая легкую дрожь послевкусия, и закрыла глаза, погружаясь в сладкие грезы.
Она представила их вместе – маленькую лавку в тихом городке, где Анджел торгует чем-то честным и очень простым: кожей, тканями. Может быть, травами. Она стоит за прилавком, в скромном платье, но с тем сапфировым колечком на пальце, а рядом прелестные малыши – мальчик с темными глазами и девочка с ее улыбкой. А еще уютный домик и красивый сад, в котором цветут вишни и яблони. Вечера у камина и страстные ночи без спешки и долгов за спиной.
Кстати, с ними надо еще разобраться. Семейный бюджет возьмет на себя.
Может, сразу баронство? Анджел, расплатившись с кредиторами, получает титул за какой-нибудь подвиг. Она – светская дама в столице, в платье из алого бархата, с нитками жемчуга, и все шепчутся о ее тайном прошлом. У них трое детей, няньки, кормилица, а она – хозяйка балов, где Анджел, высокий и гордый, танцует кадриль.
Хотя, зачем эти танцы? На них тьма нахальных, чрезмерно юных девиц.
Тогда прославленный воин, а она – его спутница? Они идут бок о бок через леса и поля, ее меч блестит совсем как у Роби, и вместе они сражают чудовищ, что рыщут в тенях Сансары. Дети – четверо, крепкие и смелые, растут в лагерях, взяв оружие раньше, чем сказали ей «мама». А ночью, в шатре, Анджел берет ее столь же страстно, но теперь уже с нежностью, которой его надо еще обучить.
Инь улыбнулась, перевернувшись на бок и подтянув колени к груди. Так сколько детей – двое, трое или четыре? Она видела их лица, но почему-то они были, как у тех деток в пещере. А за спинами – волосатые паучиные лапки.
Вздрогнув, Инь нащупала на пальце сапфир, погладила его холодные грани, и неприятные образы сразу исчезли. В груди снова разлилось то чувство – удовлетворение и надежда на счастье. Не громкое, не идеальное, но хотя бы своё. Главное, чтобы всегда был тот, кто любит ее.