– А где Инь сейчас? – спросила сестра с придыханием, подавшись вперед, словно ждала эпилог романтической и прекраснодушной баллады.
– Последнее, что еще помню – Анджел вез ее с Роби куда-то в карете, – буркнул с раздражением Моня, скрестив на груди руки.
Он был неприятно удивлен реакцией на личную трагедию Инь. Ожидаемого им воспитательного эффекта нет вообще. Где же ошибся? Возможно, всё дело в подаче. Слишком увлекся, дав много деликатных деталей, за которыми главное прошло уже фоном.
– В карете? На белой, с куклой, цветами и ленточками с гремящими банками, да? Как романтично! – едва не всхлипнула от умиления Юлька, прижав к щечкам ладони. – Какой он красавчик! Еще раз расскажи про ее чудесное платье!
– Юль, ты дура? – спросил, покрутив у виска пальцем, Моня. Только звон свадебных колокольчиков в пустой голове! – Подонок держал, когда ее поимели! Кажется, с двух сторон даже кончили вместе. Это не хентай, не понарошку, там мир такой же реальный, как наш. Это не легкое чтиво с розовых сайтов, это больно и страшно!
– Не выкупаешь! Я постиронично! – отмахнулась, закатив глазки, сестренка. – Слушай, познакомь меня с ней.
– Это как? Да и зачем? – насторожился он, смерив ее подозрительным взглядом. – У нас договор: ты не ходишь в Сансару.
– Не тупи! Я там даже физически не смогла б ее встретить. Пригласи к нам. Ты туда, она – сюда, это ж просто, – деловито предложила она. Словно звала подругу на чай, а не вызывала некую сущность из параллельного мира.
– Свихнулась? Как это себе представляешь? – Моня откинулся на стуле, потирая виски. Ее наивность бесила, но с Юлькой надо тактичней. Возможно, она хочет больше свободы. Бунтарский дух, как у всех в этом возрасте, пока жизнь их не стукнет по носу.
– Как-как… Переключи себя в режим «Инь». Какой используешь триггер? – вкрадчиво спросила она и наклонилась ближе, как заговорщик. – Дам свои трусики, лифчик? Это сыграет? Или у тебя уже есть?
– Слушай… – Моня поморщился и глубоко вдохнул, набираясь терпения, которого почти не осталось. – У меня нет разных масок – надел ту, надел эту. Мы не просто разные личности, мы отдельные люди. Представь, что ты как-то залезла мне в голову. При этом же не появился Моня в режиме «полоумной сестренки»? Просто она в его теле.
– Не обзывайся, дурак! – вскипела Юлька и ущипнула за брюхо.
– Пс-с-с… – зашипел он от боли. – Сама вот подумай: Моня в школе, а Инь у себя там чудит что-то снова. Я ж не могу быть в двух местах сразу? Это не кнопки на пульте.
– Ну ладно, – она нехотя с ним согласилась. – А что насчет Сири?
– С ней всё иначе. Сири появляется только со мной. Ее нет, если там Инь. Значит, она это и есть, но в темной и больше знающей форме, – предположил Моня, как ему казалось, логично.
– Да черт с ней. – Юлька не стала вникать в его рассуждения. – Скажи, Инь про наш разговор ведь узнает?
– После того как войду. У нас одна память, – кивнул он, почувствовав внутри холодок.
– Тогда забей. В общем, она меня слышит, – ухмыльнулась сестра и сложила в рупор ладошки, будто обращаясь к ней через пространство и время. – Инь, приходи! Ты классная, я хочу узнать тебя ближе!
– Ну-ну… – закатил глаза Моня, показывая тщетность ее глупых попыток.
На самом деле он был сильно напуган. Непонятно, возможно ли это. Вдруг Инь правда придет, а его там оставят? А туда уже скоро…
Тату ныло с тех пор, как вернулся из школы, намекая, что пора бы в Сансару. Теперь с каждой минутой боль будет только сильнее. Ему придется влезть в чертов «Харон», но неизвестно, кому дадут рулить телом. Инь наверняка сейчас там не в духе. Видимо, так же как он после…
Тяжело вздохнув, Моня сунул голову в шлем, точно в петлю. Сейчас хотелось просто забыться, предоставив Инь всё уладить самой. Она же эту кашу вчера заварила, пусть и расхлебывает. Он-то при чем?
Но получилось иначе.
Моня открыл глаза, сидя на одеяле у ночного костра, что трещал и шипел, выбрасывая в темноту мелкие искры. Она была плотной, точно смола, но отсветы выхватывали из нее бледные лица.
К счастью, Моня был не один. Роби и Анджел сидели по разным сторонам от него, наблюдая, как неохотно лижет пламя еще сырые дрова. Тепла едва хватало сейчас согреть ноги, а сидеть, видимо, придется всю ночь.
Лесная дорога, узкая и заросшая, ныряла во тьму, а ветви сплетались в плотный полог, закрыв, как гробницей. Где-то ухала сова – низко, протяжно, предостерегая о монстрах во мраке. Вдалеке слышен волчий вой, то ли голодный, то ли тоскливый. Жутковатое место.