Бридж удалось убежать от гнетущей обстановки, но прошлое преследовало её до конца дней, тут же перерастая в настоящее.
Первым делом квартира, оставленная отцом Роберта ещё в молодости, требовала масштабного ремонта, на что не хватало семейного бюджета, стремящегося к нулю. Потолок в зале озаряло большое чёрное пятно, стены в ванной заросли плесенью, а половицы в некоторых местах просто на просто сгнили. Не решаясь надавить на мужа, Бридж принялась терпеть плохое окружение. Она перетерпела и первую работу Роберта, с которой его выгнали, смогла смириться с участившимися случаями рукоприкладства, алкоголем, ставшим частым гостем в скромной квартирке. Порой Бридж казалось, что будь человеческая версия зелёного змия, Роберт с удовольствием развёлся бы ради неё.
Девочка, родившаяся через месяцы после переезда, поначалу никак не облегчила мучения своей матери. Без сомнений, Бридж любила свою маленькую Франческа, но та лучшая жизнь, которую она ей обещала, так и не наступила. И уже вряд ли наступит.
Глава семейства менял работу за работой. Из-за своего склочного характера и пристрастий он не мог задержаться ни на одной должности больше месяца. Так же силу происхождения и отсутствия должного образования его никуда и не брали, руководствуясь опасениями по поводу профессиональности. Приходя домой, Роберт садился в опустевшую кухню, заряжаясь стаканом с вином или пивом. Подчас он мог находиться в таком уединение целую ночь и едва слышно бубнить себе под нос обиды, которые после этого нередко высказывал жене, с каждым годом всё больше сторонившейся его. В те моменты, когда супруг возвращался с работы, Бридж старалась не появляться у него на глазах, а до прихода Роберта, в силу возможностей дочиста выдраивала весь дом. Иронично педант, глава семейства каждый раз находил очередной недочёт, который, как правило, выливался в грандиозный скандал.
После рождения ребёнка Роберт не смог взять себя в руки и стать таким отцом, которого можно назвать образцовым. С появлением малышки Франческа её отец, к счастью, не сразу стал пить больше обычного. Сначала он обременил себя идеей найти такую работу, на которой у него получится остаться, но как назло ничего не устраивало эгоистичную нарциссическую натуру. Вскоре, будто счастливый подарок судьбы, недалеко от дома, в котором находилась квартира семьи Болди открылся кондитерский завод. На новом предприятие требовались сильные мужские руки. Посчитав себя достойным такого труда, Роб предложил свою кандидатуру, на что спустя некоторое время получил удовлетворительный ответ. Но даже после выхода на работу долгие пьяные посиделки не закончились, а лишь перешли в статус совместных. Роберт заливал пустоту внутри со знакомыми по работе, которых называл друзьями.
Те годы, в которые Болди старший работал, приходя домой поздно, а иногда ночуя у друзей, Бридж ещё ни раз назовёт самыми счастливыми в своей жизни. Ведь нежелательного внимания со стороны супруга стало в разы меньше. Следовательно, можно позволить себе отдых: заслуженный, пусть и редкий.
Говорят, что всё самое хорошее имеет свой конец. Относительное шаткое спокойствие в доме Болди, образовавшееся с таким титаническим трудом, вскоре тоже закончилось. Перед поступлением Франческа в первый класс её отец принялся воровать с работы. Если в мелких масштабах изредка эти тихие пропажи игнорировались, то один раз, когда Роб пришёл на предприятие, будучи нетрезвым и решил демонстративно украсть, никто больше не захотел терпеть. Со скандалом, близким к судебному, он потерял очередную работу. Первое время после увольнения вся семья питалась тем, что отец успел своровать, а потом о поиске работы пришлось заботиться матери. Соответственно, остальные домашние заботы ложились на плечи Франческа. К своим семи Ческа умела мыть полы, размешивая химикаты в ведёрке с водой, соблюдая пропорции и норму. Она ловила учение Бридж на лету, после чего пусть и не с первой попытки, но могла идеально повторить верные способы уборки. Приготовление обеда и ужина иногда так же доставалось Ческа, но с этим девочка не могла справиться на все сто, как ни крути. У неё всегда что-то подгорало, переваривалось и пересаливалось. Но даже испорченные блюда вся семья, не считая отца, смиренно доедали.