Так же среди кусков событий похищения, в памяти Франческа сохранилось и лицо русского бармена, обеспокоенно бубнившего тарабарщину. Он стоял над кроватью лихорадившей девушки и от жалости к ней уповал на божественные силы. Этот напевный мотив больше походил на молитвы, наподобие тех, что священники воспевают в церквях. От слабого осознания первое впечатление об Олеге оставило след на дальнейшем отношение Ческа к нему. Она испытывала хорошо скрываемую тревогу каждый раз, как только оказывалась в одном помещение с хриплым набожным стариком. Хоть и тот, бесконечно добрый и сочувственный, выражал по отношению к девушке заботу по-своему, как умел, она соизмеримо сильно опасалась его.
Вопреки всяким догадкам и ожиданиям, загадочный Рой, которому досталась младшая из семьи Болди, не делал с Франческа ничего, что выходило бы за границу нормы. Он не приставал к девушке, не пытался склонить её к постыдной работе, не использовал в качестве рабыни и кажется, будто бы разговаривал с ней на равных. Обязанности, которые судьбоносно взвалились на плечи Ческа, мало отличались от того, что она выполняла дома. Девушка мыла помещения, убирала за посетителями, разносила напитки и принимала заказы. Перед клиентами она чаще всего представала в просторных штанах и хлопковой рубашке. Имея от природы маленькую грудь и отнюдь не женственные черты лица, Ческа издалека напоминала молодого худощавого парня, потому не возбуждала в местных выпивохах низменных потребностей. Не каждый, кто выбрался из ада, к которому привык, может смириться с новым укладом.
Более приятные события вызывают непривычные ощущения, а подчас и пугают. Франческа тоже не сразу смогла привыкнуть к хорошему отношению. Первые пару дней девушка отходила от пережитого ужаса, а потом несколько раз пыталась сбежать. И после каждой попытки её ловили, проводя до боли знакомые заумные разговоры. Оратором при этом обычно выступал Рой, который старался казаться добрым, попутно приправляя речь увещеваниями всякого разлива и фирменными шутками. Ческа это чем-то напомнило школьные будни, когда почти все учителя как один пытались найти изъян в её поведение и провести с непослушным девиантным подростком слишком сложную бесполезную муть, которую они называли профилактикой. Только в кабинете директора обычно никто не улыбался в попытке поведать забавный случай из жизни, обязательно поучающий. Но в один из таких инцидентов, когда Франческа попыталась вернуться домой через окно, диалог, произошедший между ней и подоспевшим вовремя Роем, навсегда отбил желание так явно противиться судьбе.
Непривычно серьёзный, мужчина стоял в проходе маленькой комнатки, которую он выделил Ческа в качестве жилья. Сложив руки на груди, он сверлил суровым взглядом пленницу, бьющуюся в нескончаемом потоке слёз.
— Ещё раз ты это сделаешь, и я выкину тебя отсюда, а перед этим откручу шею. — Всегда шутливый и приветливый, сегодня Рой проявлял себя с суровой стороны. В его голосе хорошо ощущалась сталь. Ею он невольно слишком колко обдавал ту девушку, которую в действительности ни в коем случае не хотел задеть.
— Я хочу домой! Вы забрали меня из дома и не выпускайте отсюда. Я выберусь, пойду домой и потом… потом пожалуюсь жандармам! — Из-за наплыва слёз, в горле Франческа образовался ком, в связи с чем она не могла говорить так чётко, как того хотела. Девушка прерывалась через каждое слово, чтобы вздохнуть, а потом продолжить гневную тираду. Лицо собеседника Болди сделалось более мрачным. В таком виде Рой не появлялся ни перед многочисленными коллегами, представляющими собой сборище наисуровейших взрослых мужчин, ни перед родной матерью, давным-давно покоившейся в могиле. Рой быстрым шагом преодолел небольшое расстояние, отделяющее его от захлёбывающейся в рыданиях девушки. Со звуком, похожим на утробный рык, он протянул руку к подбородку Ческа и с силой смял его большим и указательным пальцем.
— Ты слышишь меня? Такие, как ты в этом мире никому не нужны. Ты нищая, твоя семья нищая. Ты простая сопливая девка в конце концов. Твой отец бьёт тебя и мать. Зачем тебе домой? Что ты хочешь там увидеть? Ты хочешь вернуться к папочке, чтобы он продолжал избивать тебя? Или ты хочешь ничего не добиться и повторить судьбу своей мягкотелой мамаши? Или, может, пойти на панель? Что тебе нужно? — На удивление, Рой не переходил на явный крик. Говорил чётко, но не орал. И без лишнего шума его речь производила на Франческа неизгладимое впечатление. Она не придала значения настолько подробным познаниям похитителя о семействе Болди. В первые секунды, когда мужчина неожиданно приблизился к ней, Ческа едва преодолела порыв юркнуть между его ног или проскочить сбоку, убежать. Когда рука приблизилась, девушка машинально сжалась, готовая получить пощёчину или полноценный удар в лицо. Через силу она заставила себя посмотреть в глаза собеседника и после, пока разговор не закончился, не смогла отвести взгляд. Всё это время Франческа не сказала ни слова, не ответила ни на один из поставленных вопросов, потому потуги Роя больше походили на монолог. Но он видел, что собеседница постепенно успокаивается. Хоть её нижняя губа до сих пор дрожит, но слёз и строптивости Ческа уже не показывает. — Ну? Понимаешь, о чём я? — Теперь Рою и не нужен ответ. — Молодец. — Он отпустил подбородок Ческа и беззвучно повернулся, желая до поры до времени оставить подопечную наедине с полученной пищей для размышления. Но у выхода Роя настиг неуверенный голос.