— «Понял я, понял». — «А вот не пизди. Ни хера ты
не понял.
Леха, бля, Шифер не будет стоять на коленях!!» Ей-богу не сочинил я ни капельки, так вот и было, как будто это Набоков придумал, чтоб Федор Михалыча насмерть несправедливо и зло задразнить... Так давай же стараться! Будем, Ленулька, мещанами — просто из гигиенических соображений, чтоб эту паршу, и коросту, и триппер не подхватить, не поплыть по волнам этим, женка.
Жить-поживать будем, есть да похваливать, спать-почивать
будем,
будем герани растить и бегонию, будем котлетки кушать, а в праздники гусика, если ж не станет продуктов — хлебушек черненький будем жевать, кипяток с сахаринчиком. Впрочем, Бог даст, образуется все. Ведь не много и надо тем, кто умеет глядеть, кто очнулся и понял навеки, как драгоценно все, как все ничтожно, и хрупко, и нежно, кто понимает сквозь слезы, что весь этот мир несуразный
бережно надо хранить, как игрушку, как елочный шарик, кто осознал метафизику влажной уборки.
Выйду я утром с собачкою нашей гулять и, вернувшись, зонтик поставив сушиться, спрошу я: «Елена Иванна, в кулинарии на Волгина все покупали ромштексы. Свежие вроде бы. Может быть, взять?» — «Нет, ромштексы
не надо.
Сало одно в них. Нам мама достала индейку. А что это как вы чудно произносите — кулинария?» — «А что ж тут, жёнка, чудного, так все говорят». — «Кулинария надо произносить, Тимур Юрьич, по правилам». —
«Ну насмешила! Что еще за кулинарья?» — «А вот мы посмотрим». —
«Давайте». —
«Вот вам, пожалуйста!» — «Где?.. Кулинария... Ну, я не знаю... Здесь опечатка, наверно».
И как-нибудь ночью ты скажешь: «Кажется, я залетела...» Родится у нас непременно мальчик, и мы назовем его Юрой в честь деда иль Ваней. Мы воспитаем его, и давай он у нас инженером или врачом, или сыщиком, Леночка, будет.
Барков заспорил однажды с Сумароковым о том, кто из них скорее напишет оду. Сумароков заперся в своем кабинете, оставя Баркова в гостиной. Через четверть часа Сумароков выходит с готовой одою и не застает уже Баркова. Люди докладывают, что он ушел и приказал сказать Александру Петровичу, чпю-де его дело в ш л я п е. Сумароков догадывается, что тут какая-нибудь проказа. И в самом деле, видит на полу шляпу, и...
А.С.Пушкин
1
ПРОГУЛКА В ОКРЕСТНОСТЯХ ОДИНЦОВО ЭЛЕГИЯ
Осенний ветр над нивой обнаженной. Расхлябанность дорог и нагота дерев.
Над нашей Родиной уже не Божий гнев, но Божья скорбь... Убожеством блаженный,
навстречу люд идет, неся домой дары сельпо для жизни и веселья.
В странах полуденных справляют новоселье станицы птиц, изгнанные зимой.
И монумент я вижу близ села, во славу ратников погибших посребренный. Но мгла сгущается, и, влагой отягченный, так низок небосвод, так жизнь невесела,
гак смутно на душе... И вот кирза грузнеет от косной тяжести земли моей родной.
И враны каркают — ужели надо мной?
И сумрак крадется, и дождь обиды сеет.
2
ОТРЫВОК ИЗ ИРОИ-КОМИЧЕСКОЙ поэмы
«РЯДОВОЙ МАСИЧ, ИЛИ ДЕМБЕЛЬСКИЙ АККОРД»
За подвиг трудный сей герой предерзкий взялся и тотчас в путь потек, лишь старшина убрался. Счастливо избежав препоны патрулей, он тихо постучал в дверь душеньки своей, котора, быв женой майора, не гнушалась любовью рядовых и часто утешалась в объятьях Масича, когда майор лихой дежурство нес в ночи. Но знай, читатель мой, — у Масича резон в сей страсти был особый — вино он брал у ней или гражданску робу.
Всяк ищет выгоды, уж так устроен свет.
Что пользы сетовать — святых меж нами нет...
И нынче, взяв полштоф джамбульского разлива, герой в обратный путь стремится торопливо.
Меж тем в каптерке я и рядовой Дроздов, томимы алчностью, ждем Вакховых даров...
Но, осклабляючись, майорша привлекает его к своим грудям дебелым и вздыхает:
«Ах, милый, не спеши! Ужель ты так уйдешь и страстью нежною моей пренебрежешь?»
В глубь комнаты меж тем героя увлекает
и вот уж на диван бесстыдно упадает. Желаньем распален, мой Масич позабыл, о чем сержант Стожук его предупредил. Покровов лишено уже майорши лоно, уж ноги пышные взметнулись на погоны, уж наслаждение ея туманит взор...
Но ужас! Настежь дверь, и входит сам майор!
3
ПЕРЕЛОЖЕНИЕ ПСАЛМА
Созижди, Отче, чудеса в душе моей, страстьми издранной, как злым Бореем паруса, безвдохновенной, бездыханной!
Я смраден, нищ, озлоблен, наг.
Молю не милости, не благ, не нег роскошества, не славы — дабы я жизнь благословил, яви Себя мне. Боже Сил, хоть гневом, казнью, хоть расправой! Молю — да двигнется гора неверия, да снидет в душу, вотще алкавшую добра,