С билетом и визой на руках пора было подумать о вещах, и дома я судорожно соображала, что же необходимо взять, чтобы переместиться из осени в жаркое лето. К счастью, Москва наслаждалась теплынью, и летний гардероб оказался под рукой. Я вывалила из шкафа на кровать в спальне все, что можно было захватить теоретически, и приступила к сложному умственному процессу отбора самого лучшего и самого необходимого. Вещь, прошедшая по конкурсу, отправлялась в небольшую дорожно-спортивную сумку. Я оказалась настолько поглощена этим занятием, что долго не подходила к надрывавшемуся телефону, не воспринимая звонок. Наконец, трезвон добрался до моего сознания, и я сняла трубку.
— Алло! Елена Андреевна, это вы? — выдохнул мужской голос в трубке. Видимо, его хозяин, отчаявшись дозвониться, уже собирался положить трубку на рычаг.
— Я слушаю.
— Извините, ради бога, за беспокойство. Вы меня не знаете. Я отец одного из ваших студентов — Алексея Рахманова.
«Тьфу, сумасшедшая семейка», — подумала я и исключительно вежливым тоном произнесла в трубку: — Да-да, очень приятно.
— Я вдвойне некорректен, а вы говорите «очень приятно», — изумился мужчина. — Во-первых, я звоню вам без вашего разрешения, контрабандой раздобыв ваш номер, во-вторых, я звоню вам не вовремя, когда вам совершенно некогда. Меня зовут Владимир Сергеевич. И мой беспардонный звонок может показаться вам еще и бредом сумасшедшего.
«Уже показался», — мысленно огрызнулась я, а в трубку пропела: — Ничего, что вы! Я вся — внимание.
— Сын рассказал вам о нашей родословной. Но он не все еще знает. Например, ему неизвестно о том, что в нашем роду хранится очень важный и невероятно древний документ, передававшийся из поколения в поколение. От сына я узнал, что вы едете в Испанию. Я сам не понимаю, почему, но какое-то шестое чувство подсказывает мне, что я должен…, просто обязан передать вам эту рукопись.
От изумления я с полминуты молчала.
— Алло, вы слушаете? — занервничал Рахманов-старший.
— Да-да, просто я хотела извиниться. Видите ли, я улетаю уже завтра утром, и в Испании у меня будут не совсем приятные дела. Не могли бы мы несколько отложить вашу семейную реликвию. Я обещаю вам, что по приезде я обязательно изучу ее.
— Елена Андреевна, пожалуйста, выслушайте меня, — взмолился отец Алексея. — Я осознаю, что напоминаю вам сейчас назойливого идиота, одержимого семейным древом. Но это не совсем так.
— Владимир Сергеевич, я не хотела вас обидеть, — оправдывалась я. — Просто сейчас действительно несколько не до истории.
— Простите, я не буду вам больше мешать. Я лишь прошу разрешить мне подъехать к вам и передать вам документ. На всякий случай.
Я посмотрела на часы — половина девятого. В девять собирались зайти Игорь и Ольга. Скажут мне напутственное слово, короче, будут учить меня жить. Так и быть, в их присутствии мне не страшен никакой умалишенный отец сумасшедшего студента, грубо врывающийся в, и без того не очень мирное, течение моей сугубо личной жизни.
— Хорошо, — медленно растягивая слова, выговорила я. — Подъезжайте ровно через час, я спущусь и встречу вас у подъезда, — и я назвала адрес.
— Спасибо, — облегченно вздохнул Рахманов. — Я понимаю, что вы обо мне думаете. Но, возможно, рукопись пригодится вам в поездке.
Этот звонок лишил меня душевного равновесия. С одной стороны, меня всегда интересовали древности, с другой — мне было сейчас не до них. Я металась из одной комнаты в другую, точно искала выхода из запутанного лабиринта, не узнавая собственной квартиры. Оправдывала я себя тем, что, якобы, собираю вещи, а сама с нетерпением ждала появления друзей. К счастью, первой приехала Ольга. Она еще толком ничего не знала и рвалась помочь, чем может.
— Ну что? Сон в руку? — с порога выпалила она.
— В руку, в руку, — устало улыбнулась я, ведь к этому времени я напрочь забыла про свой пресловутый сон.
В двух словах я рассказала ей обо всем, чем повергла ее в состояние шока. Она долго молчала, а затем весь вечер бормотала: «Сон в руку!» Я поведала ей и о последнем телефонном звонке. Она обругала меня за доверчивость и неосторожность, считая, что я должна была решительно и настойчиво послать этого родителя куда подальше. Потом она вдруг осеклась, с минуту молчала и, наконец, изрекла:
— Сон в руку. О чем манускрипт?
— Почем я знаю, — пожала я плечами. — Что-то, видимо, об одиннадцатом веке и связи Испании и Руси, судя по тому, что интересовало студента.
Оля взвесила информацию и вынесла вердикт:
— Все идет по плану.
Я рассеянно кивнула и пошла открывать дверь Игорю. С удивлением я осознала, что его приход меня приятно волнует: мой бывший муж своим уверенно-жизнерадостным взглядом на вещи вселял в меня бодрость и силу. А сейчас он стоял передо мной, как всегда, подтянутый в костюме с иголочки, и голубые глаза его излучали тепло и энергию, а губы растянулись в обезоруживающей улыбке.