Затем молодой дэва Ветамбари ответил молодому дэве Акотаке строфой:
«Как если будет жалкий выть шакал,
Подлым останется, со львом он не сравнится –
Так, даже если ты учитель средь людей,
Голый аскет, и говоришь неправду,
И подозрителен в своём ты поведении,
Далёк от схожести ты с теми, кто великий».
И тогда Злой Мара овладел молодым дэвом Ветамбари и произнёс эту строфу в присутствии Благословенного{106}:
«Кто вовлечён в аскезу, щепетильность,
И те, кто их уединение охраняет,
А также те, кто утвердился в форме,
И радуется [жизни] в мире дэвов:
Правильно учат эти смертные всему,
Относится к другому миру что».
И тогда Благословенный, осознав: «Это Злой Мара», ответил Злому Маре строфой:
«Любая форма здесь или потом,
И те, небесной лучезарной красотой кто обладает,
Воистину, всех их, Намучи{107}, восхваляешь,
Словно для ловли рыбы выставив приманку».
И тогда, в присутствии Благословенного, молодой дэва Манавагамия произнёс эти строфы, говоря о Благословенном:
«Лучшей горой считается Випула
Среди холмов [вот этой] Раджагахи.
А Сета – лучшей из снежных вершин,
А солнце – лучшим, кто идёт по небу.
[Великий] океан – лучший среди массивов вод,
Луна – лучший [источник] света по ночам,
Но в этом мире с его божествами
Будда объявлен самым величайшим».
СН 3: Косала Саньютта - Косалы
Эта глава представляет нам царя Пасенади из Косалы. Согласно буддийским текстам, Пасенади был глубоко предан Будде и часто искал его совета. Поскольку нет никаких записей о том, что он достиг какого-либо уровня пробуждения, средневековая ланкийская традиция стала считать, что он был бодхисаттой, который не достигает просветления, чтобы совершенствовать собственные добродетели и когда-нибудь в будущем стать буддой.
С Буддой царя познакомила его царица – Маллика. История о том, как она убеждала его в мудрости Будды, записана в МН 87. В другой сутте Мадджхима Никаи, МН 89, содержится история о последней встрече Будды с царём Пасенади, обоим из которых было на тот момент по восемьдесят лет.
Первая сутта Косала саньютты, очевидно, повествует о самой первой встрече царя и Будды. Здесь Будда описывается молодым, и царь сомневается, может ли быть такой юный аскет полностью просветлённым. Будда отвечает несколькими строфами, которые развеивают сомнения царя и побуждают его принять прибежище.
В отличие от первых двух саньютт (СН 1, СН 2), в данной саньютте содержится довольно-таки много прозаического материала помимо строф. Сами же строфы часто повторяют в рифме то, о чём было сказано в прозе.
Обсуждаемые темы не особо глубокие и связаны с вопросами о том, как правильно жить в миру занятому мирянину. Особое ударение ставится на необходимости ведения нравственного образа жизни среди мирских соблазнов. Две сутты (СН 3.4-5) показывают, насколько легко сбиться с нравственных стандартов из-за борьбы за богатство, за положение в обществе и за власть. Лекарством против этого является прилежание (аппамада). Однако, в отличие от монашеского значения этого слова, которое подразумевает постоянно поддерживаемое усилие в осознанности и медитации, в данном случае оно означает усердие в совершении благих дел. Для такого человека как Пасенади прямой целью является не ниббана, а счастливое перерождение.
В этой саньютте мы можем даже найти совет из золотых уст самого Учителя о том, как похудеть (СН 3.12). Две другие сутты повествуют о конфликте между странами Косал и Магадхов. Достаточно интересна и сутта, в которой Будда говорит о том, что женщина может быть лучше мужчины (СН 3.16).
Через всю саньютту красной нитью проходит тема смерти и каммического воздаяния. В СН 3.21 говорится о возможных случаях, когда существо из плохого удела попадает в плохой удел, из плохого в хороший, из хорошего в хороший и из хорошего в плохой, в соответствии со своими поступками. Также говорится, что свои поступки – это наше единственное имущество, которое мы забираем с собой после смерти (СН 3.4, 20, 22). Особо яркой в данной связи является последняя сутта, СН 3.25, в которой приводится метафора с горой, сокрушающей всё на своём пути, для иллюстрации могущества смерти.
I. Подневольность