И тогда дочери Мары – Танха, Арати и Рага – подошли к Благословенному и встали рядом. Стоя рядом, дочь Мары Танха обратилась к Благословенному строфой:
«Не потому ли, что в печали ты погряз,
Ты медитируешь [теперь в этом] лесу?
Богатство потерял и сохнешь по нему,
А может преступление в деревне совершил?
Так почему бы не дружить тебе с людьми?
Так почему бы связей близких не создать?»
[Благословенный]:
«Повергнув армию всего, что может быть приятным,
Я, медитируя один, открыл блаженство
Покоя в сердце, достижения цели.
Вот почему друзей не завожу я,
Как и не создаю я близких связей»{178}.
И тогда дочь Мары Арати обратилась к Благословенному строфой:
«Монах как часто пребывает здесь:
Пять наводнений переплыл, шестое переплыл ли он{179}?
Как медитирует, что восприятия наслаждений чувств
Обречены, не могут ухватить его?»
[Благословенный]:
«Спокойный в теле, тщательно освобождён в уме,
Не порождая ничего, осознан, не имеет дома,
Он знает Дхамму, медитирует без мыслей он,
Не извергается, не движется, не застывает{180}.
Когда монах здесь часто пребывает так,
Пять наводнений переплыл, здесь переплыл он и шестое.
И если медитирует он так, то восприятия наслаждений чувств
Обречены, не могут ухватить его».
И тогда дочь Мары Рага обратилась к Благословенному строфой:
«Отрезав жажду, ходит с группой, орденом своим он,
Другие многие пересекут [те наводнения].
Увы, бездомный этот многих схватит
И уведёт их прочь от Царя Смерти».
[Благословенный]:
«Воистину, Татхагаты, Герои,
Ведут других посредством Дхаммы.
И коль других ведут они посредством Дхаммы,
То может ли быть зависть в том, кто понял?»
И тогда дочери Мары – Танха, Арати и Рага – подошли к Злому Маре. Мара, увидев их издали, обратился к ним строфами:
«Вы, дуры, попытались гору пошатнуть
С помощью стебля лотоса цветка.
Ногтями попытались гору срыть,
Железный [прут] зубами разжевать.
Как если б головой сдвигать скалу
Опору в пропасти пытались вы найти.
И словно грудью налетев на пень,
В расстройстве от Готамы вы ушли».
К нему пришли они, сияя красотой –
[Три Мары дочери]: Танха, Арати, Рага –
Учитель тотчас же их всех смахнул
Подобно ветру, хлопка сдувшего пучок{181}.
СН 5: Бхиккхуни Саньютта - Монахини
Бхиккхуни саньютта – собрание из 10 коротких сутт в стихе и прозе без разделения на главки. Протагонистами в этих суттах выступают буддийские монахини, бхиккхуни. Стихи почти всех этих монахинь есть также в Тхеригатхе за исключением стихов монахини Ваджиры (а также под вопросом – Селы). Все 10 сутт имеют схожий шаблон, в котором повествуется о противостоянии той или иной монахини и Мары. Вероятно, именно из-за этого шаблона данная саньютта идёт сразу после Мара Саньютты (СН 4).
В каждом из случаев Мара не мог осознать, что монахиня достигла высочайшей цели духовного пути, арахантства, и потому не подвержена его всевозможным уловкам. Темы бесед Мары с монахинями различны и раскрывают широкую перспективу на разные аспекты аскетической жизни. В ряде сутт речь идёт о тщетности и пагубности чувственности. В беседе с Сомой (СН 5.2) озвучивается древнеиндийское поверье, что женщина не может достичь ниббаны из-за слабой мудрости, на что Сома отвечает, что это зависит не от пола, а от умственной способности сосредоточения и мудрости – качеств, доступных любому человеческому существу, стремящихся к познанию истины. В СН 5.3 Мара пытается возродить в монахине Кисаготами материнский инстинкт, чтобы та родила ещё одного ребёнка. Его уловки связаны с чувственностью лишь косвенно, но в данной беседе нацелены на женское желание иметь детей.
Последние две сутты – философские шедевры, которые всего в паре кратких строф содержат прозрения огромной глубины с далеко идущими выводами. В первой из них (СН 5.9) Мара задаёт вопрос Селе о происхождении личностного существования, на что она отвечает строфой о зависимом возникновении, приводя в дополнение очень яркую метафору. В последней сутте (СН 5.10) он задаёт схожий вопрос монахине Ваджире, которая отвечает ошеломительным объяснением учения о безличности, также приводя в дополнение известный пример с частями колесницы.