– Уже светло. Пора одеваться и идти дальше, – пробормотала принцесса.
– Я тоже их вижу, – пространно произнес Гронидел. – Кошмары, – добавил принц. – Ужасней всего, открыв глаза, не знать, спишь ты или уже нет.
Сапфир медленно обернулась к Грониделу, сжимая в онемевших пальцах платье. Она могла поклясться, что уже слышала эту фразу. Во сне. Или наяву?
– Как понять, что твой кошмар окончен? – спросил Гронидел и сам же ответил: – Пока не проснешься по-настоящему, все равно не узнаешь.
– Тебе стоит взять клинок и встать, – прошептала она.
Гронидел вскинул брови, наблюдая за тем, как Сапфир отбрасывает платье в сторону и пятится назад.
– За моей спиной какая-то дрянь? – натянуто улыбнувшись, спросил он.
– Когтекрыл. Он притаился в кроне дерева и спикирует вниз, когда ты…
– Когда я что? – понизив тон, спросил Гронидел.
– Встанешь.
– То есть пока я сижу, мы в безопасности?
– Да, – с уверенностью заявила Сапфир, но тут же усомнилась в собственной вменяемости. – Или нет. Я не знаю, – она перевела обеспокоенный взгляд на Гронидела и остановилась. – Он спикирует вниз, а ты будешь стоять. Мне это приснилось.
– Когда именно?
– Спикирует, когда ты…
– Когда приснилось? – перебил Шершень.
– Только что, – пробурчала Сапфир.
– Тогда я лучше посижу. – Он развел руками. – Так мы останемся в безопасности.
Надменная ухмылка на лице зальтийца подсказывала Сапфир, что он ей не поверил. Принцесса в ужасе замерла, ожидая появления нечисти, что должна схватить ее за плечи и поднять в воздух. Гронидел успеет метнуть клинок в огромную летучую мышь с мелкими когтями на перепонках крыльев. Лезвие вонзится нечисти в спину, и от боли она разомкнет пальцы на задних лапах. Сапфир с визгом полетит с высоты вниз.
От удара принцесса и проснулась. Только полагала, что ее кошмар на этом окончен. Однако похоже, что он только начинался.
«Разве ум приносит счастье в стране дураков?»
Гронидел вздрогнул, услышав голос матери. Померещилось? Принц оглянулся и проскользил взглядом по деревьям вокруг. Никого. Тихо. Слишком тихо для раннего утра в лесу.
– Птицы петь перестали, – обронил он, выдернул торчащий из земли клинок и встал.
Когтекрыл спикировал вниз из-под зеленой кроны ближайшего дерева. Летучая мышь ростом с самого Гронидела едва не задела его когтистой перепонкой крыла. Принц чудом увернулся и хотел выставить щит, но не успел.
Когтекрыл вцепился задними лапами в плечи Сапфир, и та взвыла от боли. Принцессу моментально оторвало от земли. Гронидел успел метнуть в летающую нечисть клинок, и острие плотно вошло твари в спину. Та издала писк и выпустила принцессу из лап.
Она завизжала, глядя на землю, что молниеносно приближалась к ее лицу. В последний момент принцесса закрыла лицо руками и приготовилась проститься с жизнью.
Удар был болезненным. Гронидел толкнул ее в бок, и она полетела в сторону, приземлившись у костра на настил из еловых веток.
Открыв глаза, Сапфир выругалась и застонала.
– Почему ты его не сожгла?! – закричал Гронидел, останавливаясь рядом с ней.
– Я растерялась, – простонала Сапфир.
– Ты огневик! Когтекрыл был бы тебе нипочем, если бы ты применила дар.
– Где эта тварь?
– Улетела вместе с моим фамильным клинком, – злобно ответил Гронидел.
Сапфир села и потерла ноющее плечо.
– Что ты сделал? – спросила она, глядя на Шершня.
– Спас тебе жизнь. Снова!
– Но как ты…
– Этот трюк применяют акробаты. Если кто-то падает с высоты, другой должен с силой толкнуть его, чтобы изменить траекторию падения. Физика, ничего кроме.
– Физика? – переспросила Сапфир.
– Наука о законах мироздания, которая в нашем мире пока не стала отдельной ветвью естествознания, – бросил Гронидел и пошел одеваться.
Час спустя грязные и молчаливые молодожены добрались до ближайшей деревни. Там они узнали, что почтовая карета разбилась невдалеке от поселка, и кучер погиб. Когда их привели в хлев, где оставили тело работника замка Света, Сапфир почувствовала дурноту. Взглянув на бурый от крови сверток ткани, принцесса выскочила на улицу и едва не согнулась у ближайшего кустарника.
Не то чтобы она корила себя за смерть этого человека, но что-то подсказывало, что Гронидел не позволит ей забыть, по чьей вине они отправились в храм в почтовой карете. От этого становилось еще более гадко.
– Хорошо, что не стала на него смотреть, – сообщил Гронидел, как только вышел из хлева на улицу. – Эти люди любезно согласились предоставить нам лошадей. А за избавление от мохнонога вообще расщедрились: не только счастливого пути пожелают, но перед этим еще и накормят.