- Вэнион? - воскликнул он в удивлении. - И Спархок! Когда вы вернулись?
- Мы только что прибыли, ваша светлость, - ответил Вэнион. - И кажется, у этого церковника вызывают сомнения наши личности.
- Ну, что касается меня, то это не так, - усмехнулся Эмбан. - Входите внутрь.
- Но, ваша светлость, - возразил церковник. - У Сарати сейчас идет встреча с первосвященниками Каммории, и здесь еще много посланников, которые ожидают, и которые гораздо... - он осекся; Эмбан медленно разворачивался к нему.
- Кто этот человек? - произнес Эмбан словно бы в пространство, а затем взглянул на церковника. - Собирай свои вещи, - велел он. - Первым делом завтра утром ты покинешь Чиреллос. Возьми с собой теплые вещи. Хьюсдальский мужской монастырь расположен на севере Талесии, и в это время года там жгучий мороз.
Первосвященники Каммории были быстро распущены, и Эмбан ввел Спархока и его спутников в комнату, где их поджидали Долмант и Ортзел.
- Почему вы не послали вперед гонца с известием? - спросил Долмант.
- Мы думали, что Воргун позаботится об этом, - ответил ему Вэнион.
- Кто же с таким важным посланием полагается на Воргуна? Ну да ладно, рассказывайте обо всем, что произошло с вами.
Спархок, с помощью друзей, подробно рассказал обо всем, что приключилось с ними в мрачном Земохе.
- Кьюрик? - взволнованно воскликнул Долмант, прервав повествование.
Спархок кивнул.
Долмант вздохнул и в печали склонил голову.
- Полагаю, вы отомстили его убийце? - спросил он, сдерживая боль свою и гнев.
- Да, это сделал его сын, Сарати, - ответил Спархок.
Долмант знал кем доводится Кьюрику Телэн, и он с удивлением посмотрел на мальчика.
- Как ты умудрился убить закованного в сталь воина, Телэн? - спросил он.
- Я воткнул нож ему в спину, - ровным голосом ответил Телэн, - прямо в почки. Хотя потом Спархоку пришлось помочь мне всадить в него меч. У меня самого не хватило сил пробить доспехи.
- А что теперь будет с тобой, мой мальчик? - с грустью в голосе спросил Долмант.
- Пуская немного подрастет, - сказал Вэнион, - А потом зачислим его послушником в Пандионский орден - вместе с остальными сыновьями Кьюрика. Спархок обещал это Кьюрику.
- А что, меня никто не хочет спросить, что я думаю? - возмущенно заявил Телэн.
- Откровенно говоря, нет.
- В рыцари? - фыркнул Телэн. - Меня? Вы что, все разом ум потеряли?
- Да не переживай так, Телэн, - попытался увещевать его Берит. - Быть рыцарем не так уж плохо, привыкнешь со временем.
Спархок возобновил свой рассказ. Однако ко многому из того, что рассказывал рыцарь, Ортзел оказался теологически не подготовлен, и как только Спархок закончил, глаза патриарха Кадаха остекленели и он в ошеломлении уставился на него.
- Вот, кажется, и все, что произошло с нами, - заключил Спархок. Думаю, мне самому потребуется какое-то время, чтобы все это улеглось в моей голове - возможно, на это уйдет весь остаток моей жизни - и даже тогда останется многое, что я не смогу осмыслить.
Долмант в раздумье откинулся на спинку кресла.
- Думаю, что Беллиом - и кольца - должны быть переданы на хранение Церкви, - сказал он.
- Очень жаль, Сарати, - произнес Спархок. - Но это невозможно.
- Что ты сказал?
- У нас больше нет Беллиома.
- Что же вы сделали с ним?
- Мы бросили его в море, - ответил Бевьер.
Долмант в смятении воззрился на них.
Патриарх Ортзел с возмущенным видом вскочил на ноги.
- Как? Без разрешения церкви? - почти прокричал он. - Вы даже не испросили совета у Бога?
- Мы выполнили повеление другого Бога, - ответил Спархок. - Вернее, Богини, - поправился он.
- Ересь! - гневно выдохнул Ортзел.
- Вот уж не думаю, ваша светлость, - покачал головой Спархок. Именно Афраэль передала в мои руки Беллиом. Она вынесла его из бездны в пещере Гверига. После того как Беллиом исполнил свое назначение, мне надлежало вернуть его обратно Афраэль. Но она этого не захотела и повелела бросить самоцвет в море. Я подчинился.
- Что вы натворили! - продолжал бушевать Ортзел. - Как можно с таким могущественным и опасным сокровищем обращаться как с простой безделушкой?! Возвращайтесь назад, отыщите его и доставьте Церкви!
- Думаю, он прав, Спархок, - серьезно проговорил Долмант. - Вам придется отправиться в путь и вернуть Беллиом.
Спархок пожал плечами.
- Как пожелаете, Сарати, - сказал он. - Мы сразу же последуем вашему повелению, как только вы скажете в каком море-океане нам его искать.
- Неужели вы... - растерянно произнес Долмант.
- Не имеем ни малейшего представления, - заверил его Улэф. - Афраэль привела нас на какой-то утес, возвышающийся над неизвестным нам морем, и мы забросили Беллиом в его воды. Это может оказаться побережьем любого моря или океана. Возможно, даже не в нашем мире. Кто знает, может, и на Луне есть океаны? Так что, боюсь, Беллиом навсегда потерян для нас.
Церковники, обескураженные такими речами, в смятении посматривали на них.
- В любом случае, Долмант, я не думаю, чтобы ваш эленийский Бог пожелал бы получить в свою власть Беллиом, - сказала Сефрения Архипрелату. - И даже полагаю, что Бог ваш - как и все остальные Боги - с большим облегчением узнает, что Беллиом успокоился до лучших времен. Думаю, Беллиом страшит их всех. Я знаю, что Афраэль боялась его. - Она помолчала. - Вы заметили как долго и тоскливо тянется эта зима? - спросила она. - И в каком вы подавленном настроении?
- Времена тревожные, - напомнил ей Долмант.
- Допустим, но что-то я не заметила, что вы пустились в пляс, узнав, что Азеш и Отт уничтожены. Даже это не смогло поднять ваше настроение. Стирики верят в то, что зима отражает состояние Богов. Что-то произошло в Земохе, что никогда не случалось раньше. Мы раз и навсегда обнаружили, что Боги тоже смертны. И я сомневаюсь, что весна вновь расцветет в наших душах прежде, чем Боги совладают с собой. Они сейчас слишком напуганы и пребывают в смятении от того, что произошло; и по правде говоря, пока им совсем не до нас и наших проблем. Они на некоторое время предоставили нас самим себе. И магия наша пока бессильна. Мы все сейчас одиноки, Долмант, и нам придется терпеть эту бесконечную зиму, пока Боги не вернуться. Боги.
Долмант вновь откинулся на спинку кресла.
- Ты встревожила меня, матушка, - проговорил он, и утомленно провел рукой по полуопущенным векам. - Хотя буду с вами откровенен. Последние полтора месяца меня не покидает это зимнее отчаяние. Однажды я проснулся в полночь, и слезы беспричинно текли из моих глаз. С тех пор я ни разу не улыбнулся и не почувствовал проблесков в душе моей. Я думал, что беда кроется во мне, но, видно, это не так. - Он помолчал. - Что ж, это ставит нас, как служителей Церкви, лицом к лицу с нашим долгом. Мы во что бы то ни стало должны отыскать то, что отвлечет настроения наших верующих от этого всеобщего отчаяния, то, что поставит перед ними цель - если не вернет радость.
- Можно заняться обращением земохцев, Сарати, - предложил Бевьер. Они веками поклонялись Богу зла. Сейчас у них нет Бога. Так что может быть сейчас для Церкви важнее, как не обратить этих несчастных заблудших в истинную веру?
- Бевьер, - проговорил Эмбан с болью во взгляде. - Уж не стремишься ли ты, чтобы тебя причислили к лику святых? - Он взглянул на Долманта. Хотя это действительно прекрасная мысль, Сарати. И дел у верующих станет хоть отбавляй.
- Вы бы лучше остановили Воргуна, ваша светлость, - посоветовал Улэф. - Он завис в Кадуме. И как только просохнет земля, он собирается отправиться походом на Земох и уничтожить все, что движется, на своем пути.
- Я позабочусь об этом, - пообещал Эмбан. - Даже если мне придется для этого поехать в Кадум и силой заставить его отказаться от своих намерений.