- Может, попытаешься описать?
- Сефрения, я даже не могу это нечто разглядеть. Может быть, оно похоже на тень - что-то темное и мрачное, быстро скользящее и колеблющееся на самом краю моего зрения. И у меня такое ощущение, что эта тень питает ко мне большую ненависть.
- Она является тебе только во сне?
- Нет. Я вижу ее и тогда, когда не сплю. И, мне кажется, она появляется всякий раз, когда я достаю из мешочка Беллиом.
- Тогда попробуй это сделать сейчас, - велела ему Сефрения. Посмотрим, смогу ли я тоже увидеть ее.
Спархок достал мешочек и извлек из него на свет Сапфирную Розу. И тут же ощутил уже хорошо знакомое ему зловещее дрожание тьмы.
- Ты видишь? - спросил он.
Сефрения внимательно оглядела комнату.
- Нет, - вздохнула она.
Спархок положил Беллиом назад в мешочек и спрятал его у себя на груди.
- Ну, что ты думаешь? - спросил он Сефрению.
- Может, появление этой тени как-то связано с самим Беллиомом, - с сомнением в голосе произнесла она. - Хотя, честно говоря, я знаю о Беллиоме не так уж много. Афраэль не любила говорить о нем. Мне кажется, сами Боги боятся этого самоцвета. Я знаю немного о том, как им пользоваться и пожалуй что и все.
- И потом, не знаю, существует ли здесь какая-то связь, - задумчиво произнес Спархок, - но кто-то определенно интересуется и постоянно сует нос в мои дела. Помнишь тех людей на дороге в Эмсат, ту шхуну, которую заприметил Стрейджен в проливе, и тех негодяев, которые разыскивали нас, когда мы направлялись в Кардош.
- Не говоря уже о том, что кто-то пустил тебе в спину стрелу из арбалета, - добавила Сефрения.
- Может, это быть другой Ищейка? - спросил ее Спархок.
- Возможно, что-то похожее на него. Однако, помнится, во власти Ищейки люди становились бессмысленными исполнителями его воли. А эти попытки покушения на твою жизнь кажутся более разумными.
- Может, это какая-нибудь из других тварей Азеша?
- Кто знает... - задумчиво произнесла Сефрения.
- Ты не обидишься, если я немного поупражняюсь в логике?
- О нет, если ты чувствуешь, что должен - то можешь, - улыбнулась она.
- Итак. Раньше нам стало известно, что Азеш прилагал все свои усилия, желая моей скорейшей смерти.
- Хорошо.
- Хотя сейчас, когда у меня в руках появился Беллиом и я могу пользоваться его могуществом, моя смерть станет для Азеша еще более желанной целью.
- Ты утверждаешь очевидное, Спархок.
- Я знаю, но логическая мысль допускает это. Итак. Не всегда, но обычно попытки убить меня случаются незадолго после того, как я вынимаю на свет божий Беллиом и ловлю мимолетное дрожание черной тени.
- Ты думаешь, что здесь существует связь?
- Разве это невозможно?
- Всегда все возможно, Спархок.
- Что ж, тогда эта тень может быть действительно одним из созданий Азеша, чем-то вроде Дэморка или Ищейки. Конечно, все это только наши предположения, но, может, стоит как-то обезопасить себя на случай, если наши домыслы окажутся правдой.
- Это необходимо сделать, Спархок. И, в первую очередь, ты никогда без особой на то нужды не должен доставать Беллиом. А уж если тебе придется сделать это, то будь настороже.
- К этому мне не привыкать, - вздохнул Спархок.
- И, я думаю, пусть этот разговор останется лучше между нами. Если эта тень действительно одна из тварей Азеша, то она в любой момент может восстановить наших друзей против нас. Если мы расскажем им о наших подозрениях, тень, вероятно, сможет прочесть об этом в их мыслях и предупредить Азеша о том, что нам все известно.
- Может, все наши проблемы разрешились бы сами собой, если бы мы уничтожили Беллиом прямо здесь и сейчас? - с трудом проговорил Спархок. Он долго собирался с духом, чтобы задать этот вопрос, испытывая при этом тяжесть на сердце и нежелание делать это.
- Нет, дорогой мой, - покачала головой Сефрения. - Он нам может еще понадобиться.
Сефрения немного помолчала, а потом мрачно добавила:
- Мы еще не ведаем даже того, какая сила высвободится при его разрушении. Возможно, мы рискуем лишиться самого дорогого для нас.
- Например?
- Города Симмур или... всей нашей Эозии.
6
На город опустились сумерки, когда Спархок осторожно приоткрыл дверь в опочивальню Эланы и тихими шагами приблизился к королевскому ложу. Глаза королевы были закрыты, а пушистые ресницы слегка подрагивали на спокойном и безмятежном во сне ее лице. Красивые светлые волосы золотистым каскадом струились по подушке, переливаясь в отблесках мягкого света единственной свечи, горевшей в комнате. Сердце Спархока сжалось при мысли о том, какие страдания пришлось вынести его юной воспитаннице, все детство которой прошло при жестоком и развращенном дворе, где заправлял первосвященник Энниас. И многое отдал бы рыцарь, чтобы холодное и суровое выражение никогда не омрачало спокойствия нежных черт ее красивого лица. Втайне он любил эту бледную девочку, хотя никогда бы не согласился признать это вслух. Он не мог поддаться искушению и воспользоваться той детской привязанностью и расположением, которой дарила его маленькая королева. Он считал, что слишком стар для нее, и про себя твердо решил, что ни при каких обстоятельствах не омрачит тяжестью своих лет жизнь этой девочки.
- Я знаю, что ты здесь, Спархок. - Глаза Эланы по-прежнему оставались закрыты, лишь легкая мягкая улыбка тронула уголки ее губ. - Я любила так делать в детстве. Когда ты наставлял меня, особенно по вопросам теологии, я начинала дремать - или просто притворялась. Ты еще некоторое время продолжал говорить, а потом садился и глядел на меня. В эти минуты мне всегда было так хорошо, тепло и спокойно на душе, и, казалось, совсем нечего бояться. Наверное, это были самые счастливые мгновенья в моей жизни. Подумать только, когда мы обвенчаемся, ты каждую ночь будешь смотреть на меня, засыпающую в твоих объятиях, и ничто на свете не будет страшно мне, потому что со мною будешь ты, мой рыцарь. - Королева открыла газа. - Подойди и поцелуй меня, Спархок, - сказала она, протягивая к нему руки.
- Это неприлично, Элана. Ты не совсем одета, да к тому же лежишь в постели.
- Мы же обручены, Спархок. И так мы потеряли столько драгоценного времени. К тому же я - королева, и мне решать, что прилично, а что - нет.
Спархок сдался, но, поцеловав свою королеву, все же мягко, но настойчиво заметил:
- Однако я слишком стар для тебя, Элана. И ты знаешь, что я прав.
- Чепуха, - фыркнула Элана, все еще не убирая своих рук с плеч рыцаря. - Я запрещаю тебе стареть. Вот так!
- Это уже совсем смешно. С таким же успехом ты можешь приказать времени совсем остановиться.
- И прикажу, а до тех пор, пока я этого не сделала, ты не можешь усомниться в моих способностях, - лукаво произнесла королева.
- Ну сдаюсь, сдаюсь! - рассмеялся Спархок.
- Вот и славно. Я просто обожаю, когда мне удается одержать пусть и небольшую, но все-таки победу. Кстати, ты пришел сообщить мне что-нибудь важное или просто решил одарить меня своим нежным взором?
- Ты что-то имеешь против этого?
- Против твоего нежного взора? Конечно, нет. Можешь заниматься этим беспрестанно.
- О, Элана, - покачал головой Спархок, и тут же послышался серебристый смех его проказливой повелительницы. - Давай теперь поговорим о серьезном.
- А я ни о чем другом и не говорила.
- И все же, Элана, прошу, послушай меня внимательно. Пандионские рыцари, в том числе и я, скоро покинут Симмур, и, боюсь, это произойдет достаточно скоро. Дни Кливониса на этом свете сочтены, и как только он умрет, Энниас постарается не упустить свой шанс и заполучить трон Архипрелата. Улицы Чиреллоса уже наводнены преданными ему войсками, и если Воинствующие Ордена не остановят его, он своего добьется.
Радостная улыбка сошла с лица королевы, а выражение счастья сменилось холодной решимостью.
- Почему бы не отправить этого огромного талесийца, сэра Улэфа, в Чиреллос, и пусть он отрубит Энниасу голову? Я не хочу, чтобы ты оставлял меня.