Я могла бы стать ее копией, если бы захотела. У меня была Арроза и три года обучения тому, как смотреть, что говорить, чего не говорить, и как это произносить. Все это время Кристал зарабатывала себе ученые степени. Хрупкий, уточненный вид цветка позволял ей аккуратно вписаться в устоявшуюся нишу.
Она вписалась в общество, но все равно была сломлена. Каким-то образом Кристал так и не поняла, что это неправильно — лишать людей их человечности.
Нам потребовалось полчаса, чтобы собрать досье на Кристал. Мне понадобилось меньше пяти минут, чтобы связать ее с «Диатек». Кристал была членом «Хьюстонского общества любителей оперы». Рэндалл Бейкер, номинальный основатель компании «Диатек», также был ее членом. В газете нашлась фотография прошлогоднего гала-концерта, где говорилось о деньгах, которые общество собрало на благотворительность, продавая пригласительные билеты по сто тысяч долларов за штуку. На ней Кристал сидела за круглым столом. Слева от нее, через четыре стула, Бенедикт де Лэйси поднес к губам бокал с шампанским.
Это было настолько близко к пороховой бочке, насколько мы могли приблизиться. Это никогда не станет доказательством в суде, но в этом и не было необходимости. Я вошла в свой кабинет, закрыла дверь и отправила досье Линусу по электронной почте. Через стеклянную дверь мне было видно все, что происходило в конференц-зале. Вся семья, молча, наблюдала за мной. Лицо Руны снова было бледным.
У меня зазвонил телефон. Я взяла его в руки.
— Как считаешь, к ней можно подступиться? — спросил Линус.
— Крайне ограничено. У ее семьи хорошие связи и она имеет историю сотрудничества с военными структурами.
Все это я изложила в нашем отчете. Допросить ее было бы трудно, получить разрешение ее Дома на то, чтобы я использовала на ней свою магию, было бы невозможно, и если бы мы применили грубую силу и потребовали, чтобы она согласилась на допрос, а я была бы неправа, то пришлось бы чертовски дорого за это заплатить.
— Я могу заставить ее дать показания, но нам понадобится подтверждение, — сказал Линус.
— Кристал редко покидает дом Ферреров, — продолжила я.
— Но она любит оперу, — сказал Линус.
— Да, но следующий гала-концерт «ХОЛО» состоится сегодня вечером, меньше, чем через три часа. Билеты на «Хрустальный шар» были только по приглашению и были распроданы в течение нескольких месяцев…
— Я заеду за тобой и Алессандро в семь.
Он отключился.
Ни хорошая работа, ни поднятых больших пальцев вверх. Просто заеду за тобой в семь.
Арабелла вскочила, пробежала по коридору и открыла мою дверь.
— Что он сказал?
— Он хочет, чтобы я пошла с ним и Алессандро на гала-концерт. Сегодня вечером. В семь.
Я уставилась на свой телефон. 5:37 вечера. Не было никакой возможности. Одни только волосы…
— Вставай! — рявкнула на меня Арабелла. — У тебя осталось меньше полутора часов. Тебе нужно принять душ.
Я написала Алессандро: «Опера, в 7 часов вечера, смокинг», и побежала наверх, мысленно поблагодарив Аррозу за то, что она настояла на покупке небольшого, но дорогого гардероба.
У меня было три вечерних платья: белое платье-футляр, красное платье цвета крови и струящееся голубое платье, которое обтягивало мою грудь и талию, переходя в струящуюся юбку. Платье-футляр было слишком облегающее, чтобы можно было хоть как-то в нем бегать, красное платье привлекло бы слишком много внимания, так что голубое платье было именно тем, что было нужно.
Случилось чудо, и в 6.58 вечера Арабелла загнала всех на кухню, чтобы я могла пройти в спальню Руны и переодеться, потому что я никак не могла спуститься вниз в платье.
Я надела маленькие серебряные туфли на каблуках и платье и посмотрела на себя в зеркало. Мои темные волосы, зачесанные за одно ухо, были разделены боковым пробором и ниспадали на плечи крупными волнами. Они обрамляли мое лицо, демонстрируя сверкающие в ушах бриллиантовые серьги. Алмазы были созданы в лаборатории. Арроза настаивала на настоящих бриллиантах, но я отказалась. Никто не умер, выкапывая мои серьги из земли, и это имело для меня большее значение, чем то, что подумает элита Хьюстона.
Мой макияж был легким для вечернего выхода. Мне никогда не шла яркая помада, поэтому я выбрала более светлый розовый цвет и смоки-айс макияж. Если бы мне дали еще полчаса, я бы улучшила контур лица, но это было необязательно. Я выглядела вполне подходяще для этого вечера, и никто не посмеялся бы мне в лицо. В любом случае, главное было то, как ты сама себя ощущаешь. До тех пор, пока ты ведешь себя так, будто принадлежишь этому месту, люди будут считать, что так и должно быть, а то, что меня будут сопровождать Алессандро Сагредо и Линус Дункан, означало, что большая часть внимания будет сосредоточена на них.
Я глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Из кухни доносились голоса, и я направилась в ту сторону.
— …достойный приятный джентльмен, — рассказывал Алессандро. — Для меня было большой честью познакомиться с мистером Дунканом.
Чествуйте мою задницу.
— Мы вместе выпили. Это было совершенно искренне…
Я вошла на кухню. Алессандро остановился на полуслове.
На нем был смокинг. Он сидел на нем как перчатка. Он выглядел так, как будто родился в нем, каждый дюйм гласил о Превосходном.
Я видела его в смокинге дюжину раз в его «Инстаграме», но ничто не могло подготовить меня к настоящему. Мой пульс участился. У меня слегка закружилась голова. Мне хотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. В реальной жизни люди не так уж красивы. Так просто не должно было быть.
До меня вдруг дошло, что он смотрит на меня с некоторым недоумением.
Моя сестра открыла рот. Руна толкнула ее локтем.
Воцарилось молчание.
Я ждала, когда он заговорит, но он, казалось, просто смотрел на меня.
И это вовсе не было неловко. Нисколько.
У всех зазвонил телефон, оповещая о появлении кого-то у нашей входной двери. Самый красивый убийца в мире моргнул. Этого было достаточно, чтобы вывести меня из транса.
— Это, наверное, Линус. Нам пора идти. — Я сунула телефон в маленький сверкающий клатч «Эди Паркер».
Алессандро вернулся к жизни.
— Ага, пора.
Бабуля Фрида преградила ему дорогу.
— Никто из вас никуда не пойдет, пока я не получу фотографию для моей «Инсты».
— Бабуль, они же не на выпускной бал идут, — запротестовала Арабелла.
— Замолкни. Они собираются на вечеринку высшего общества, и у меня будет, по крайней мере, одна хорошая их совместная фотография.
Если мы этого не сделаем, она будет еще долго ворчать.
— Он же сейчас должен быть на Гавайях.
— Я не буду делать пост до следующей недели.
Я повернулась к Алессандро.
— Не верь ей.
Алессандро одарил ее своей ослепительной улыбкой.
— Я с удовольствием попозирую вам.
— Каталина, улыбнись, — приказала бабуля.
Я изобразила на лице беззаботную улыбку.
Бабушка сфотографировала и рассмотрела фотографию.
— Достаточно хорошо? — спросила я.
— Пойдет.
Алессандро предложил мне руку, я положила ладонь ему на запястье, и мы пошли по коридору. От него пахло сандаловым деревом, ванилью и цитрусовыми нотками. Я чувствовала себя совершенно нелепо. Я была Золушкой, идущей с моим принцем на бал. Где я буду обольщать и допрашивать женщину, создавшую монстров для консорциума убийц, и где я должна буду сделать очень хорошую работу, чтобы Национальная Ассамблея не убила нас всех.
Мы подошли к двери кабинета, он придержал ее для меня, и мы направились к входной двери. Каждый шаг давался мне с таким трудом, словно кто-то обмотал мои ноги резинкой.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Алессандро.
«Когда тебе делают комплименты, всегда отвечай», прошептал голос Аррозы у меня в голове.
— Спасибо. Ты тоже выглядишь очень красивым.
Он открыл дверь, и я вышла на улицу, где под светом уличного фонаря ждал бронированный «Эскалейд» Линуса.
— Оружие? — спросил Линус.
— Нету, — ответила я. Я проверила требования безопасности торжественных мероприятий. С тех пор как Барановский, один из самых богатых Превосходных в стране, был убит на собственном благотворительном обеде, меры безопасности на светских мероприятиях возросли до абсурдного уровня.
Алессандро пожал плечами.
— Нет необходимости. Вокруг будет полно людей из служб безопасности.
И у них будет оружие, которое он сможет скопировать.
— Насколько широк твой диапазон? — спросил Линус.
Алессандро по-волчьи оскалился на него.
— Я спрашиваю, потому что привез полный багажник. Насколько близко автомобиль должен стоять к зданию?
— Как далеко будет припаркована машина?
Линус обреченно покачал головой.