Демон с ногами забрался на сиденье и играл в какую-то игру на планшете.
— И что ты надумал насчет Агаты?
— Женюсь.
Слава потеряла дар речи, но затем скептично отметила:
— И когда же нам ждать это событие?
— Хм… думаю, когда ей исполнится восемнадцать, не вижу смысла соваться к неинициированной ведьме. С этим столько проблем, так же как с девственницами.
— Астарт! — возмущенно воскликнула она.
— Я не причем. Но думаю, что Миро стоит прикусить язык.
— Я возьму в бане кочергу, раскалю и как прижгу этому болтуну одно место! Нашел чем делиться с… взрослеющим демоном.
— Да ладно, Слава. Астарт тоже был не в восторге от твоей инициации в лесу, я-то помню его рассказ о ваших приключениях: и про буйную русалку, духов… — не унимался Таруру.
Ведьма повернулась к мужу, недобро сверкнув глазами, но тот едва сдержал смех.
— Я тебе это припомню… — прошипела она, потрепав его за щеку.
— Надеюсь, жаль, что мы сейчас не одни, хотелось бы обновить машину… — согласился Астарт.
Валентина провела гостей задумчивым взглядом и в который раз убедилась, как была не права в мыслях о покойном зяте. После гибели Елестрата она возненавидела всех демонов повинных в его смерти и страданиях дочери. Но у них остался Евгений, затем появилась Агата. Внук Валентины рос в мире людей, особо с демонами не общался, не крутился в их высшем обществе, и старая ведьма всегда считала его больше человеком, унаследовавшим ведьмовской дар, нежели демоном. Она знала многих из этого рогатого племени с кожистыми крыльями, огненной стихией. Высокомерные и бессердечные, готовые на все ради выгоды. Елестарт и Женя отличались от своих сородичей. И Астарт тоже. Она видела, как он боится за свою жену. «Ее душа и тело изранены навечно, но она любит его. Они — отражение друг друга, одна душа на двоих. Среди демонов это такая редкость…», — думала Валентина.
— Бабушка, Таруру такой интересный, он пригласил меня к себе в гости, — поделилась Агата, теребя распустившуюся косу. — Правда, почему-то, когда мне будет восемнадцать.
— Ну, прямо джентльмен, — с усмешкой сказала бабушка. — Агата, а где твоя ленточка-оберег?
Девочка опустилась голову и поджала губы:
— Я… подарила ему на память, он сказал, что когда мы повзрослеем — он найдет меня и женится, потому что у меня светлая душа.
Девочка говорила это и улыбалась, а бабушка не знала, что делать: то ли хвататься за сердце и пить валокордин, то ли радоваться и надеяться, что Таруру пойдет по стопам старшего брата.
— Вот что, стрекоза, повзрослеешь — тогда и поговорим. Это мы еще твою матушку не обрадовали, — ведьма подтолкнула внучку в дом.
Глава 8
Прощание с бабушкой Валей было грустным, и Артемия с трудом разомкнула объятья. Чувствуя, что не скоро сможет сюда вернуться, и впереди ждет тяжелый тур. Вещи собраны и давно уложены в багажник. Женя занял место за рулем и посигналил не в первый раз.
— Ладно, баб Валь, до встречи, — Артемия тяжело вздохнула.
Старушка поцеловала ее в лоб и погладила по голове:
— Не вздыхай, милая, а то душа выйдет раньше времени, — от улыбки ее морщинки стали глубже. — Приезжайте, как сможете. Помни, я всегда буду рада тебя увидеть, ну, ступай.
Дорога до Питера и перелет в Прагу прошли для Арти словно в тумане. Большую часть пути она спала то на плече Женьки, то Ярослава.
Столица Чехии встретила ее незамысловатой архитектурой, толпами туристов, шумом торговых улиц и ароматом выпечки. Но все чего Арти хотелось — вернуться обратно на Селигер. Однако работа есть работа, и за нее никто не споет, не отыграет несколько концертов.
Разговоры парней слабо доносились до нее. Она кивала, что-то отвечала, но на репетиции ни разу не ошиблась в словах песни.
Арти не понимала, что с ней происходило, да и парни это заметили, решив не расспрашивать. Концерт был в тот же вечер, и какой бы усталой Артемия не была — она обязана спеть. Так и случилось. Взорвавшийся криками и аплодисментами зал заставил стоявшую у микрофона Артемию вздрогнуть. Руки вспотели, в ушах стучало, исходивший от колонок звук резал слух. Девушка поклонилась зрителям, требующим еще песен, но не в этот раз.
Артемия кивнула Тихомиру, и тот понял ее с одного взгляда — «на бис» не будет. Он заменил ушедшую солистку и стал душевно благодарить их поклонников на прекрасном чешском языке.
Стоило Арти скрыться за кулисами, как она сбежала по ступенькам и, снимая на ходу кожаную куртку, бросилась к черному выходу. На улице в полумраке переулка было прохладно, слегка моросил дождь, пахло табачным дымом. Девушка опустилась на верхнюю ступеньку. Глубоко дыша, она постепенно приходила в себя, кожа остывала, покалывающие от стихии руки холодели и замерзающие кончики пальцев стали неметь.
Из-за угла раздался вскрик, и Арти мгновенно сбежала вниз. Звук повторился. Обогнув мусорные баки, она оказалась рядом с темным закутком: глаза привыкли к мраку, и ей удалось разглядеть две фигуры у стены — в мужских руках изгибалось женское тело, девушка, кто бы она не была, стонала не от боли, а от удовольствия, шепча:
— Септим, да… еще…
Артемия была готова увидеть пришедших на концерт или сотрудников клуба, но никак не брата Ярослава. Здесь. В Праге.
Прижав ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться в голос, она незаметно вернулась обратно и постаралась не думать об увиденном, но женский голос…
«Такой знакомый. Где я могла его слышать? Должно быть, мне показалось. Из-за жары в зале неважно себя чувствую, еще и Тихомир — идиот, не мог назначить выступление на завтра», — но тут же себя одернула. «Может, не было мест, и помещение отдали другой группе».
— Вот ты где, — дверь распахнулась, едва не задев Артемию. Над ней возвышался взволнованный Женька. В руке он держал бутылку с водой.
— Вижу, ты сильно устала, — опустился рядом и отвинтил крышечку. — Попей — станет легче, а то совсем бледная.
Арти с наслаждением осушила половину и вытерла рот рукой:
— Да уж, на сцене пекло.
«А среди баков еще жарче!» — подколола демоница, и Артемия едва не поперхнулась.
«Да тихо ты, чай не девственница — смущаться от таких слов. Подумаешь, Септим отлюбил там какую-то девицу. Он же мужик, а не монах, да еще и демон».
— Воистину так и есть, — согласилась вслух Арти.
— Светотехники напортачили и кондиционер забыли включить, идиоты, — процедил Женя. — Я так понял, некоторым в зале тоже стало не по себе, но ты как всегда чудесно спела — всех покорила.
— Ты мне льстишь, — стало неловко. Раньше Женя никогда ее не хвалил или… возможно, она этого просто не замечала.
— Ребят, пойдемте быстрее, пока сюда не набежали фанатки, — к ним выскочил Алекс. — Такси уже ждет.
Женя помог Арти встать и подтолкнул к двери.
— Ты идешь? — поторопил его Алекс.
— Да, шнурок развязался, я догоню!
Дверь со щелчком закрылась, а Женя перепрыгнул через перила и вмиг оказался в том самом темном закутке, где Артемия застала любовников. Пахло Септимом и кем-то еще, женщина…
— Хм, кто-то халтурит на работе, — прошипел он сквозь клыки.
Он знал, что Азазель подослал брата Ярослава следить за безопасностью Артемии, но чтобы демон вот так запросто поимел кого-то на дежурстве. «Септим бы этого не допустил».
Как долго враг Азазеля скрывался и скрывался ли?
Демон внутри него чувствовал, что для полной картины не хватает пары деталей, и они могут быть очень близко. Но свои догадки он предпочел оставить при себе. Женя не верил никому, даже Азазелю.
В гостинице Артемия быстро приняла душ и, выпив стакан воды, упала на кровать, уснув крепким сном. Она должна была делить комнату с кем-то из друзей, но уже не услышала, когда к ней вошли.
Демон погладил девушку по коротким волосам, убрав челку за ухо, и укрыл обнаженное плечо одеялом. Лоб Артемии был горячим, она металась во сне, то раскрываясь от мучившего ее демонического жара, то ища одеяло от сковывающего душу льда. Демоница окончательно пробуждалась, подготавливая для себя тело. В нем уже шла перестройка, ногти стали длиннее и прочнее, скулы заострились, а на лопатках появились едва заметные бугорки от крыльев.