Арти раскрыла рот и запела так, как никогда не пела, вкладывая в слова все, что у нее было.
Глава 9
Утром доставили коробки с нарядами, каждую из которых слуги разнесли по комнатам гостей.
Артемии же не дали как следует выспаться, и активная тетушка лично разбудила ее и потащила в город. Арти с удовольствием посидела бы в уютной кофейне на набережной, побродила по знакомым с детства улочкам и достопримечательностям, поностальгировала, но у Греты были другие планы. Затянутой в перчатку властной рукой она привела племянницу в дорогой салон красоты и перепоручила Артемию сотрудницам.
— Но ведь концерт только завтра? — промямлила девушка, чувствуя, как с нее снимают одежду и уже копошатся в волосах.
— И что? - Грета удивленно распахнула глаза. — Это не повод ждать завтрашнего дня, чтобы хорошо выглядеть, мы еще и завтра тобой займемся. Приступайте! — и удалилась к поджидавшему ее стилисту.
Арти осталась в окружении миловидных сотрудниц в синей форме и, вздохнув, отдалась в их заботливые руки.
«Что ни страна, то мне делают массаж. Надеюсь в этот раз без обертываний и макияжа», — это была ее последняя мысль перед расслабляющей ванной «Клеопатры» с кокосовым молоком и лепестками роз.
Только к вечеру она освободилась и, слегка пошатываясь от накатившей сонливости, вышла к Грете. Тетя сидела в комнате для гостей, пила чай, листала свежий журнал мод и была сногсшибательна. Стилист уложил ее темные волосы в высокую прическу, завил кудри, сменил одежду и макияж. Хоть сейчас тетушку можно было вывести на красную дорожку Каннского кинофестиваля.
— Ну, наконец-то! — Грета подняла на нее взгляд и цепко оглядела племянницу с головы до ног. Слегка скривив губы, она тяжело вздохнула. — У тебя такие прекрасные волосы, мягкие и послушные, а ты не хочешь их отрастить, почему? — женщина отложила журнал и сделала глоток чая.
— Потому что неудобно, — Арти села напротив нее и положила в рот макарон[1], ощутив нежный лавандовый вкус ее любимой сладости.
— Я понимаю, что для образа рок-певицы необходимо придерживаться определенного стиля, но что за девушка с короткой стрижкой, это ведь…
— Весьма женственно, как отметил твой стилист, — парировала Артемия с улыбкой.
Грета сузила глаза и бросила на скрывшегося за стеной мужчину угрожающий взгляд.
— Я благодарна тебе за заботу и попытку «сделать» из меня девушку, в твоем понимании, но меня все устраивает, и меняться я не намерена, — забила последний гвоздь в своей защите Арти. Столько лет она привыкла сама о себе заботиться и терпеть не могла советов, особенно, касательно своей внешности, даже от тети.
«Я не так прекрасна, как Грета, но это не повод не любить себя», — телефон завибрировал, и она увидела сообщение от Ярослава: друг просил ее поторопиться на репетицию. «Весь день потеряла. Нужно как следует распеться и постараться. Но завтра, ни в какой салон я не поеду, хватит и сегодняшнего дня», — решила Арти.
После репетиции она вернулась в свою комнату и увидела на столе черную бархатную коробку. Внутри оказался маскарадный наряд: красное платье из холодного атласа с пышной многослойной черно-бордовой юбкой. Корсет должен был подчеркнуть талию и приподнять грудь, сделав ее визуально больше. Черные кружевные чулки цеплялись к корсету. В коробке лежал парик из иссиня-черных прямых волос до пояса, небольшая шляпка с вуалью и короткие перчатки. Под столиком обнаружились полусапожки на тонком каблуке.
Сняв одежду, Артемия примерила наряд. Юбка плотно сидела на бедрах, не сползая, корсет не получилось затянуть, но в целом маскарадный костюм ей понравился.
В голове раздался грудной смех, и Арти услышала голос демоницы. «Не хватает только клыков», — и отражение показало их между раздвинутых губ. Артемия удивленно захлопала ставшими ярко синими глазами. В отражении стояла она, но другая, скрытая в ее теле — настоящая демоница.
«Мы — одно целое», — напомнило отражение, и Арти запела. Голос был дивным, протяжным, словно кусочек арии[2]. Она закружилась на месте, ощущая покалывание в лопатках, бурление крови в своем теле, тянущую, но приятную боль в сухожилиях. Артемия изменилась.
Следующий день ребята посвятили репетиции. Музыкальная комната стала для них прекрасным убежищем от домашней суеты. Даже Грета не смогла пробиться, желая снова утащить племянницу в салон. Слуги готовились к маскараду, украшали бальную залу, носили еду.
Когда пробило шесть вечера, Грета собственноручно увела Артемию одеваться. Парни последовали ее примеру, хотя всем им достались разные костюмы: Алекс был шутом, Тихомир в костюме аристократа с париком и пестрыми штанами, Евгений обзавелся игрушечным топором и изображал дровосека, а Ярослав недовольно пыхтел в обрамлении золотистой львиной гривы.
— Пой изо всех сил, там очень много важного народу, я хочу, чтобы вы прославились, — приговаривала Грета, помогая племяннице с париком и шляпкой. Волосы она не стала убирать в прическу и расправила по открытым плечам Арти. Корсет же затянула на славу, приподняв грудь девушки так, словно та побывала под скальпелем пластического хирурга.
— Ослабь, а то мне трудно дышать, — попросила Арти.
— Только чуть-чуть. Ох уж эти корсеты, — согласилась Грета и опустилась зашнуровывать полусапожки. — Ну-с! — она осмотрела «вампиршу». — Прекрасно, черный и красный тебе к лицу, и последний штрих, — она подкрасила Артемии губы алой помадой и прикрыла половину лица вуалью. — Пойдем!
Для вечера Грета выбрала изумрудный наряд, облегавший ее тело второй кожей и сделавший похожей на змею.
В зале собралось достаточно народу, и вечер открыли классической музыкой, сменившейся группой «Sirin». Ребята заняли небольшой пьедестал.
— Арти, у тебя грудь выросла? — шепнул подруге Тихомир.
— Заткнись, — Ярослав толкнул его в бок.
— Тебе очень идет, — отметил Алекс, слегка покраснев и не в силах отвести взгляда от открывшегося бюста подруги. Длинные волосы и шляпка также ему очень понравились.
— Ладно, давайте начнем, — скомандовал Тихомир и застучал по барабанам.
Артемия смотрела на гостей, как всегда сосредоточив взгляд на точке поверх их голов, и запела. Сцена всегда пугала девушку, но каждый раз, стоило ей погрузиться в мелодию, страх исчезал. Она закрывала глаза и наслаждалась звуком собственного голоса, порой казалось, что Арти поет не одна и рядом с ней кто-то близкий, родной и такой теплый, согревающий ее незримыми объятьями, указывающий путь сквозь мрак собственных сомнений. Артемия пела не для фанатов, а для себя и… мамы. Откуда-то она знала, что та всегда рядом с ней, как и когда-то в детстве. Совсем крошкой Артемия слышала пение матери, лежа в колыбели, затем делая первые шаги, и всегда мама пела.
Арти взяла высокую ноту. Под бой барабанов и игру фортепьяно она вывела припев — гости в восторге онемели не в состоянии вымолвить ни слова. Очарованные песней миниатюрной девушки в красном платье, они не отводили от нее жадного взгляда. Казалось, тело певицы охватывает синее пламя, оно вилось от ее держащих стойку микрофона рук и доставало до плеч. Но то была лишь игра света… или же нет…
Артемия пела без перерыва несколько минут. Привычная к такому режиму, сейчас она испытывала странное болезненное ощущение. Тело начало саднить и покалывать, ткань раздражала и обжигала, каждое движение отдавалось болью. На последних словах песни она едва не сбилась без возможности перевести дыхание. Все что хотелось — сорвать маскарадный костюм и броситься в ледяную воду с головой.