- Почему без одежды?
- На что? На кожу? – Вспыхнула Селия, а потом так близко ко мне пододвинулась, что ближе уже и не надо было, - Может быть, мне следовало белое кружево на этой коже носить? - Я зарычал, и впечатал её так в себя, что еле опомнился от встречного толчка, который меня отрезвил. Да так, что, я резко спустился с небес на землю. Я чуть не переспал с демоном. Точнее, с Селией. Повторную ошибку, я себе совершить не дал, и видя как Селия затухает, я не решился ничего исправлять. Пусть хоть три раза отрекается. От меня отреклись, тихо и бесшумно, и так больно, что я понял, что это был урок всей моей жизни. Красивое лицо мелькнуло в латинской скрижали, улыбнулось мне в последний раз, а потом исчезло, как и сама Селия, которая, скорее всего, материализовалась в одной из комнат. Отец ещё раз со мной связывался, и сказал, что из нашего укрытия, мы ни ногой. Я бы хотел сейчас оказаться от сюда, как можно дальше, а Селия наверное так и вовсе. Я встал, и пошёл в сторону церкви.
Я плакала. Горькие слёзы то и дело скатывались по щекам, боль застилала все фибры моей души, а мне и вовсе хотелось провалиться во все ады сразу, чтобы просто никогда его больше не увидеть. Мне показалось, что со мной попыталась связаться мама, но не найдя и нитки, я расплакалась ещё громче. Адениус этой ночью не пришёл, а утром я не нашла его и в церкви. Мне стало очень страшно и спрятавшись в библиотеке, я просто уснула там, чтобы проснуться на чужих руках. Это был папа, папа который мне приснился.
- Что?
- Ты уснула.
- Верни отца.
- Что?
- Ничего, - Я завозилась, а потом попросила опустить меня на землю. Мою просьбу исполнили и я поспешила на улицу, в то место, где росла мякишь. Мне следовало хоть чуть-чуть покушать. Я не хотела ни мяса, ничего, хотя Адениусу, да и себе перед уходом, я смастерила котелок с супом. Тарелками мы обзавелись ещё недавно. Я не поднимала темы связи истинных, но и Адениус её не поднимал. Я хотела разговоров, а мне позволили отречься от любимого. С кем разговаривать, я не знала.
Здесь найдёт укрытие нуждающийся. Мне нравились эти слова и я желала найти это самое укрытие, чтобы исцелить своё разбитое сердце. Статуя стала тёплой, а я так испугалась, что начала судорожно отползать назад. Тёплый ветер меня успокоил, и оглянувшись, я поняла, что сижу среди статуй сплошных херувимов. Здесь было очень красиво. Длинные саванны, длинные рясы и всё то, что называлось одеяниями. Я начала мечтать о том, что когда-нибудь, это место оживёт, и здесь появятся все эти души, которые когда-то ушли от сюда. Они ушли, чтобы здесь было убежище, но вдруг там, где-то ещё нужно кому-то убежище. Я помечтала, а потом встала и как будто в такт моим мыслям, мои ноги окутала та самая одежда, которая была на данных херувимах. Я испугалась, но это было так мимолётно, что я даже не поняла, что это действительно было.
- Мир, это что? Чудеса. Стало мне ответом, и я улыбнулась. Я вернулась на то место, где я вчера спала, и развалившись там, я начала зализывать свои раны. Лечиться они не хотели, да и это требовало времени.
- Может поешь? – Я вздрогнула, а потом по инерции сжалась, пытаясь спрятаться от этого мужчины. Голос не был грубым, голос не звучал холодно, но он был и я не знала, надо мне это или нет.
- Я не хочу, я мякиши поела, - У меня закрались подозрения, что Адениус хочет меня откормить, а потом что-нибудь наколдовать, но я тут же их откинула, - Тебе, что-то надо?
- Нет, - Ответил мне сначала Адениус, а потом назвал меня глупой и пошёл прочь.
- Прости, - глухо ответила я, и совсем тихо добавила, что мне ещё оставалось подумать.
- Я бы так не поступил.
- Откуда я знаю? – Вскинулась я и резко заткнулась. Лёгкие обожгло болью, - Я же тебя не знаю.
- Мы вместе больше трёх дней, уж узнали мы с тобой друг друга достаточно близко.
- Что ты имеешь ввиду?
- То и имею ввиду.
Я не глушался на оскорбления и я понимал, что тем самым я причиняю боль не только Селии, но и себе. Меня не устраивало то, что моя истинная корова, хоть она таковой и не являлась. Меня не устраивало то, что моя истинная Селия, а потом я вспоминал, что от меня это и вовсе скрывали. Что я должен был ответить самому себе, я не понимал. Я хотел мечтать о семье, о семье с другой, а в итоге, все мои мысли были только о Селии, только о ней, и ни о ком прочем. Другие меня сейчас не интересовали, а зря. Нас могли искать. Когда Селия успевала обновлять защиту, я не знал, но застав однажды плачущую деву, я подумал, что судя по всему, я последний козёл.
- Не смей вмешивать сюда кириллицу, это латынь. Латынь с кириллицей не связующие, - Я бы поспорил, но Селия была из Оракула, и это могло оказаться правдой.