Закончив письмо, киммериец просмотрел его и кивнул, видимо, оставшись доволен. Затем растопил немного красного воска, лежавшего тут же, в особом футляре, и запечатал послание.
— Теперь нам нужен гонец, — пробормотал киммериец; — Корделия, найди кого-нибудь из дворцовой стражи.
— Уверена, всех отослали подальше, — сказала девушка, отбрасывая испорченный гобелен. — Иначе бы их разбудили крики толстяка.
— Если бы гвардейцы прибежали сюда сами, я не просил бы тебя их найти… И принеси что-нибудь выпить нашему другу-купцу. Хорошая бутылка вина ему сейчас не помешает.
Торговец тяжело опустился на подушки и сжал руки на груди — то ли молился, то ли хотел убедиться в том, что его сердце по-прежнему бьется. Корделия фыркнула и вышла. Конан стоял у окна, глядя в сад.
Вскоре девушка вернулась, буквально таща за собой юного лейтенанта.
— Я вообще не должен быть здесь, госпожа Корделия, — бормотал тот. — Мне поручили охранять подвал, что под нами.
— В котором нет ничего, кроме старого хлама, — отрезала девушка. — Кто спас твоего брата, когда ему собирались отрубить правую руку?
— Вы, госпожа. Я не припомню случая, чтобы кто-нибудь еще осмелился возражать нашему королю…
— Тогда иди за мной.
Увидев тела огров, распростершиеся на полу в лужах крови, гвардеец замер.
— Что здесь произошло? — спросил он.
— То, чего твои люди не должны были даже заметить, — отвечал Конан. — Кто командует лейб-гвардией?
— Капитан Феррион.
Киммериец задумался. Настал час проверить — не ошибся ли он, полагая, что везде сможет найти друзей.
— Не он ли возглавлял Тиаранскую крепость, во время бунта гаргулий?
— Да, господин.
— Отлично.
Конан не знал командира, но был хорошо знаком с несколькими бойцами, служившими под его началом. Значит, удастся найти общий язык.
Северянин вновь обернулся к Корделии.
— Я видел главный порт. Есть поблизости место, где может незаметно пристать корабль — недалеко от столицы?
По лицу лейтенанта стало ясно, он знает такую гавань. Но гвардеец не посмел подать голос, раз спрашивали не его.
— Конечно, — сказала Корделия. — В часе езды от города. В мое время ею почти не пользовались.
— А сейчас? — спросил Конан.
— Тоже, — отвечал лейтенант.
— Скачи туда, — сказал киммериец. — Как можно быстрее. Увидишь там корабль и постовых. Скажешь, что от короля — но будь начеку. Отдай им пакет, и сразу же возвращайся.
— От нашего повелителя?
В голосе гвардейца прозвучала неуверенность. Он очень уважал Корделию, как своего прежнего командира — но в первую очередь хранил верность королю.
— Ты узнаешь этот знак? — спросил киммериец. Лейтенант поднес письмо к свету, и облегченно вздохнул.
— Герб Его Величества. Личная печать. Я отправляюсь немедленно.
— Будь осторожен, — предупредил Конан. — Эти люди очень опасны. Но письмо послужит тебе пропуском.
Гвардеец отдал честь Корделии — словно та по-прежнему оставалась его офицером — и выбежал прочь.
— Ты уверена, что он справится? — спросил Конан. — Я посылаю его прямо в стаю акул.
— Он был лучшим из новобранцев, которыми я командовала. Прошло несколько лет — а он уже лейтенант и охраняет дворец. Это о многом говорит.
— Да, — согласился Конан. — Феррион умеет разбираться в людях. По крайней мере, так о нем говорят. Мне надо перемолвиться с ним парой слов — где его найти?
Купец Меламед даже не прислушивался к разговору. Казалось, он вообще не замечает никого вокруг. Корделия откупорила бутылку вина, что принесла с собой, и протянула торговцу. Тот припал к горлышку.
Конан помог своему новому товарищу встать и повел за собой. Он не собирался оставлять Меламеда здесь, где повсюду могли прятаться огры.
— Остается надеяться, что Феррион на самом деле таков, как мне о нем рассказывали, — пробормотал Конан.
— А если нет? — спросила девушка.
— Что же — тогда нас всех убьют.
— Где ты раздобыл королевскую печать? — шепотом спросила Корделия.
— Ночью, на корабле, я заглянул в гости к принцу. Все уже спали, поэтому мне оставалось просто сделать слепок. Был шанс, что у королевича одна печать, а у отца — другая. Но капитан судна заверил меня в обратном.
Феррион вышел им навстречу. Ратник был уже одет в полный доспех, ладонь лежала на рукояти меча.
— Я доложил Его Величеству о том, что произошло. Король примет вас через несколько минут.
Начальник дворцовой стражи испытующе посмотрел на Конана.
— Мы никогда не встречались, но мои люди не раз хорошо о тебе отзывались. Помни — только поэтому я поверил твоему рассказу и согласился разбудить правителя.
— А король не придет в ярость оттого, что мы нарушили его сон? — спросила Корделия.
Феррион с достоинством отвечал:
— Наш владыка поклялся своей жизнью, что покончит с пиратами, которые нападают на остров. Он нанял меня, чтобы я возглавил его флот и обеспечил охрану дворца. Если у вас есть новости о корсарах — правитель захочет услышать их немедленно.
Он словно не закончил фразы. Но Конан прекрасно понимал, что хотел сказать ратник.
«А если я ошибаюсь, нам всем отрубят головы», — пронеслась мысль.
Широкие двери распахнулись. Четверо гвардейцев стояли по обе стороны от входа. Король, тоже одетый в боевой доспех, стоял в центре тронного зала, сложив руки на груди.
Ночная тьма, лишь чуть-чуть разбавленная светом масляных ламп, скрывала старческие черты. Теперь перед киммерийцем стоял гордый и властный король. Принц стоял в отдалении, немного смущенный и растерянный. Он не понимал, что происходит.
— Ты разбудил меня, Феррион, и сказал, будто наш гость знает что-то о корсарах? — грозно спросил правитель.
— Да, — отвечал Конан, не дав ратнику произнести ни слова. — Мне известно, кто главарь, и где их можно найти.
Король кивнул. Он подошел к высокому трону и опустился на него. «Нам явно не предложат присесть», — подумал Конан, и продолжал:
— Угодно ли Вашему Величеству выслушать все сейчас?
Корделия недоуменно посмотрела на киммерийца. Еще никогда северянин не проявлял такой почтительности к владыкам — ни земным, ни небесным.
Но Конан вел свою игру.
Побеждает не тот, кто сильнее, знал он. Будь так, киммериец давным-давно бы погиб. Победа достается тому, кто сражается за правое дело, и умеет обратить мощь врага против него самого.
— Я простой варвар, и мысли у меня нехитрые, — сказал Конан.
Ему даже не приходилось притворяться глуповатым. Он видел — король сочтет тупицей и самого мудрого из философов.
— Вы наверняка помните Корделию, которая служила у вас.
Правитель кивнул.
— И вот я подумал — как интересно. Она долго жила в этих краях. Знает вас, ваших министров, купца Меламеда. Значит, вполне возможно, встречалась и с главарем пиратов — только сама об этом не знает.
Конан заметил неподалеку кресло и без приглашения опустился на него. Это была проверка. Если король возмутится и прикажет наглому варвару встать — значит, догадки киммерийца построены на песке. Но правитель смолчал, даже не заметив дерзости гостя.
— Когда в море мы встретились с пиратским кораблем, все встало на свои места. Я узнал капитана — видел его в порту, под личиной честного моряка. Корделия тоже смотрела на него — но вот какое дело, солнце било ей прямо в глаза, и она не смогла разглядеть лицо пирата.
Конан простодушно развел руками.
— Все тайны объяснились довольно просто. Девушка не узнала своего собеседника, но тот ее вспомнил. Испугался разоблачения и нанял трех огров-убийц. Потом повторил свою попытку здесь.
— Кто же он? — в нетерпении воскликнул король.
Корделия нахмурилась. С какой это стати правителю стало интересно, что за негодяй верховодит пиратами? Для правителя все преступники на одно лицо. Тогда откуда такое любопытство?