С ним путешествовали прислуга и секретарь. Его с поклонами усадили в экипаж, который должен был доставить его в доки, секретарь ехал следом.
«Морской конек» выглядел великолепно и затмевал все остальные суда в гавани. На мачте развевался флаг Королевского яхт-клуба, наверху у трапа стоял капитан: секретарь известил его телеграммой, как только узнал о намерениях патрона отправиться в Сиам.
На борту маркиза приветствовали корабельным свистком, и он отметил, что капитан и экипаж были довольны перспективой длительного плавания. Мужчина предусмотрительно захватил с собой из Лондона несколько ящиков вина и большое количество провизии. Он сообщил капитану, что желает выйти в море немедленно, а затем, прежде чем подняться на мостик, отвел его на пассажирскую палубу для личного разговора.
– На самом деле, капитан, наш пункт назначения Бангкок, но я не хочу, чтобы мой маршрут стал известен прессе. Не сообщайте экипажу, куда мы направляемся, пока мы не покинем гавань.
– Уверяю вас, милорд, ваши намерения и в прошлом всегда хранились в тайне, – отвечал капитан. – Разумеется, все будет сделано в соответствии с вашими пожеланиями.
Он немного помолчал, прежде чем добавить:
– Я не стану извещать даже первого помощника о том, куда мы направляемся, пока мы не выйдем в море.
– Благодарю вас, – сказал маркиз. – Я присоединюсь к вам на мостике через несколько минут.
Он спустился вниз, чтобы убедиться, что некоторые изменения, о которых он распорядился после предыдущего плавания, были осуществлены.
В первый раз яхта ходила в Алжир. Маркиз тогда был в восторге от скорости, которую она могла развить, и тех удобств, какие обнаружил на борту.
Были, однако, некоторые детали, которые он хотел исправить, в том числе относительно спальных принадлежностей.
Его собственная каюта была, по его мнению, особенно хороша: отделанная в зеленых тонах, она казалась маркизу красивой в сочетании с морскими видами.
В каюте стояли книжные шкафы в дополнение к тем, которые находились в салоне. Имея большой опыт морских путешествий, он знал, как невыносимо долго находиться в открытом море без чтения. Поэтому он позаботился о том, чтобы у него на борту была хорошая библиотека. Он также распорядился, чтобы новые книги присылали не только в его лондонский особняк, но и на «Морской конек».
Убедившись, что все в порядке, он поднялся на мостик. Вместе с капитаном он следил за выходом яхты из гавани. Как только они прошли Ла-Манш, маркиз с удовлетворением подумал, что он покинул Англию. Какие бы проблемы ни ожидали его впереди, некоторые заботы остались позади – а именно леди Сибил.
Осмонд знал, что только благодаря своим замечательным организаторским способностям он сумел так быстро отправиться в путь. Маркиз дал своему секретарю инструкции, кого следует известить о его отъезде. Он также поручил ему позаботиться о том, чтобы все шло гладко до его возвращения.
Маркиз ощущал движение яхты, чувствовал ее быстрый ход. Он знал, что скорость дошла уже до семи узлов и могла стать еще больше. Маркиз был очень горд. Он лично осматривал каждую деталь «Морского конька» и знал, что его двигатели безупречны. На яхте было множество новомодных приборов и инженерных хитростей, каких было не найти на ни какой другой яхте и даже на крупном корабле.
Он обратился к капитану:
– Я хотел бы побить все рекорды и достичь Бангкока в кратчайшее время. Как по-вашему, сколько это может занять времени?
Капитан был шотландец и имел обыкновение тщательно все обдумывать, прежде чем давать ответ. Наконец, он сказал:
– Как известно вашей милости, компания «Пенинсьюлар энд Ориентал» хвалится, что они приходят в Индию за семнадцать дней. Я думаю, мы можем улучшить их рекорд. – Он выдержал паузу и, чтобы умерить собственный оптимизм, добавил: – Это если нам повезет. В ином случае – если море будет неспокойным – нам понадобится на пять или шесть дней больше, чтобы достичь Бангкока.
– Я надеялся, что это займет не больше трех недель, – сказал маркиз.
– Быть может, мы сможем удивить вашу милость, – отвечал капитан.
– Я буду очень благодарен, если вам это удастся!
Маркиз спустился вниз и переоделся к ужину, как если бы на борту был устроен прием.
Обед, приготовленный французским поваром и его помощником, китайцем, был превосходным. Прежде чем уйти к себе, маркиз снова поднялся на мостик. Там он обнаружил, что явно недооценил ту скорость, которую могла развить его яхта. С довольной улыбкой он спустился в свою каюту. Его камердинер уже разложил вещи и приготовил все для него.