До 1905 года Франц Фердинанд, по его же словам, обо всех событиях в австрийской политике узнавал из газет. Позднее император пошел на некоторые уступки. Главная борьба между Шенбрунном и Бельведером шла за военное ведомство. Начальником генерального штаба более четверти века состоял граф Бек, сверстник и личный друг Франца Иосифа. Наследник выдвинул своего кандидата: это был очередной военный гений Австрии, Конрад фон Гецендорф. Жизнь научила Франца Иосифа не очень верить австрийским военным гениям; он находил, что граф Бек ничем не хуже других и отлично может занимать свою должность не только в восемьдесят, но и в девяносто лет — по крайней мере, в драку не рвется. Однако уступил общему мнению армии о гениальности Конрада фон Гецендорфа и с яростью назначил его начальником штаба, перенеся на него сразу всю антипатию, которую ему внушали наследник престола и «новаторы» вообще. Другие же предложения Франца Фердинанда император обычно отклонял, причем, по словам Редлиха, саркастически говорил: «Нет, так в это он уже тоже вмешивается!» («Nein, auch urn das kümmert er sich schon!») С внешней стороны, отношения с годами смягчились, но когда наследник приезжал в Вену, император уезжал в Ишль. Уехал и в последний приезд Франца Фердинанда (перед Сараево). Говорили, что это была демонстрация: император рассердился, узнав, что эрцгерцог везет с собой на маневры жену.
Люди очень не любили Франца Фердинанда, — и он очень не любил людей. Славян, особенно чехов, предпочитал венграм и даже немцам — в этом, конечно, тоже - сказывалось влияние герцогини Гогенберг. Однако не заблуждался и насчет отношения к себе славянского населения империи. Наследник престола часто говорил, что, вероятно, его убьют. В день последней, закончившейся в Сараеве поездки эрцгерцога, в его салон-вагоне вдруг погасло электричество, пришлось зажечь свечи. «Я точно в гробу!» — сказал он. Так рассказывают сопровождавшие его люди. Правда, людям свойственно привирать в рассказах, касающихся всевозможных предчувствий.
Удивительно то, что при подобном настроении Франц Фердинанд не принимал почти никаких мер предосторожности. Еще удивительнее, что не принимали их и люди, в обязанность которых входила охрана наследника престола. Техника защиты высокопоставленных людей в те времена очень отставала от нынешней. Все петербуржцы знают, что царь разъезжал по столице почти без охраны или с такой охраной, которая ни от чего защитить не могла. В ранней юности я видел Франца Иосифа на улицах Вены: он медленно ехал в открытой коляске, и ни впереди ее, ни позади никаких полицейских не было. Диктаторы нашего времени очень подвинули технику вперед: в Москве улицу, по которой иногда проезжает Сталин, называют, по слухам, «Шпикадилли» — так много на ней «шпиков». Все же и по тем временам поездка эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево по полицейскому невежеству, беспомощности и беспечности устроителей может считаться рекордной.
В 1913 году Франц Фердинанд, к великому своему удовлетворению, был назначен генеральным инспектором всех вооруженных сил Австрии. До того он лишь числился «в распоряжении верховного командования». В июне следующего года должны были состояться большие маневры в Боснии. По соображениям политики престижа, верховное командование желало, чтобы этим маневрам был придан особенно торжественный характер. В Боснии и Герцеговине были расквартированы 15-й и 16-й корпуса, и власть там фактически принадлежала военным: страной правил австрийский генерал-фельдцейхмейстер Потиорек. Он настоял на том, чтобы на маневры приехал наследник престола. Торжества должны были начаться 24 июня, а закончиться 28-го въездом эрцгерцога в Сараево.
Все в этом плане было неблагоразумно. Славянское население Боснии терпеть не могло австрийцев. Венской полиции было хорошо известно о существовании тайных обществ, в частности террористического общества «Единение или смерть», иначе называвшегося «Черная рука». Кроме того, самый день въезда в Сараево, оказавшийся роковым для австрийского наследника, был выбран весьма неудачно: 28 июня — годовщина сражения на Косовом поле, так называемый Видов дан (день св. Вита), день, стоивший независимости сербскому народу.