— Вот тогда и гульнем на славу! — горячо поддержал его второй голос.
В то же мгновение звон вилок прекратился, а Сесней и Влад вытаращили удивленные глаза на Стилета.
Когда Сеснсей открыл рот, чтобы выразить свою точку зрении, по поводу услышанного, Стилет ткнул пальцем в его тарелку:
— Ешь и не мешай мне слушать! Тем более, что разговор, как мне кажется, идет о нашем клиенте.
Глава 10
Шла весна сорок пятого года. От былой мощи третьего рейха не осталось и следа. Союзники гнали фашистов на всех фронтах. Американцы вплотную подошли к Дахау. Не сегодня, завтра концентрационный лагерь должен был быть освобожден. Грохот наступающей артиллерии сотрясал стены научного барака. Время от времени над лагерем с торжествующим гулом пролетали эскадрильи бомбардировщики союзной авиации направляющиеся на Берлин.
— Наши немчуру гвоздят!.- послышалось из темноты барака.
— Для кого-то может и наши, но не для нас! — ответил ему недовольный голос. — Не успеют перебить лагерную охрану, как нас разорвут на части заключенные.
— Да уж, наворотили мы дел не мало, — уныло пробормотал кто-то. — Как вспомню, самому тошно делается.
Утро принесло новые неожиданности. Едва Константин перешагнул порог своей лаборатории, навстречу ему попался гауптшутрмфюрер Нойберт. Вид у него был встрепанный, такой словно он не спал всю ночь. Вслед за ним вышли несколько человек из числа лагерной охраны. В руках у них были кипы документов связанных бечевой.
— Очень хорошо, что я встретил тебя! — обратился Нойберт к Константину. — Пришли срочно всех своих сотрудников, нужно срочно эвакуировать все материалы по нашим разработкам.
Во время этого короткого разговора Константин явственно ощутил некую фальш которой были пронизаны слова Нойберта. Также его неприятно поразил взгляд шефа, которым он смерил его. Было в нем, что-то от взгляда врача, которым тот оценивающе смотрит на безнадежного больного.
— Хорошо, пойду в барак и позову остальных, — сказал Константин, поворачиваясь, чтобы уйти.
Нойберт проводил его долгим взглядом, потом раздраженно крикнул ему вслед:
— Только недолго!
Константин на негнущихся ногах вышел из лабораторного корпуса и, стараясь не сорваться на бег, пошел быстрым шагом в сторону жилого барака. Сердце его бешено колотилось, вдобавок еще скрутило живот от страха. Ему стало понятно, что Нойберт принял в отношении сотрудников своих лабораторий окончательное решение. Константина поразило, с какой легкостью его шеф приносил в жертву его самого. Константин все это время работал на Нойберта не за страх, а за совесть. Он недосыпал, болея душой за результат, и гауптшутрмфюрер, вроде бы, видел это и, судя по всему, высоко ценил. Но в выражении его глаз, с которым сегодня столкнулся Константин, было невозможно ошибиться. Это был взгляд убийцы прикидывающего, как ему будет сподручнее умертвить свою потенциальную жертву. В создавшемся положении медлить было нельзя ни минуты.
Войдя в барак и пытаясь сохранять полное спокойствие, Константин отправил своих сотрудников в лабораторию, на помощь Нойберту. При этом в глубине его души шевельнулся стыд за то, что он отправляет людей на верную смерть. Но усилием воли он отогнал несвоевременно накатившие на него сантименты. Если он хотел остаться в живых, а он хотел, ему нужно было проявлять железную волю и самодисциплину.
— Огюст, можно тебя на пару слов? — поманил он рукой француза.
Тот по выражению лица друга понял, что дело в высшей степени серьезное и молча подошел к нему.
— Иди за мной, если хочешь уцелеть! — прошептал Константин и вышел из барака на лагерный двор.
Огюст, тенью выскользнул вслед за ним. Спрятавшись за углом жилого барака, Константин дождался, когда из здания лаборатории по разработке «сыворотки молодости» выйдут заключенные с кипами документов и направятся в сторону стоящих неподалеку грузовиков. За ними неотступно следовал Нойберт в сопровождении пяти эсэсовцев вооруженных автоматами. Константин с неприкрытым ужасом увидел, что на плече у гауптшутрмфюрера также висит новенький «шмайсер».
Когда сотрудники лаборатории Константина загрузили пачки с документами в машину. Нойберт стянул автомат с плеча и, поведя стволом, велел им построиться возле стены лаборатории. Все еще ничего не понимающие люди послушно встали, куда им было указано. Они недоуменно переглядывались и боязливо косились на эсэсовцев, которые к тому времени расположились перед ними цепью.