После душа Малко решил немного прогуляться по городу, чтобы проникнуться атмосферой страны. Нассау оказался странным, каким-то кукольным городком, очень напоминавшим английскую провинцию: деревянные домики, полтора десятка асфальтовых улиц и невероятное множество отелей. Там и сям за металлической решеткой виднелся роскошный зеленый газон, окружавший величественный колониальный особняк.
А еще здесь было изобилие полей для гольфа. Они следовали одно за другим по обе стороны шоссе, ведущего в аэропорт. Видимо, море уже успело здесь всем изрядно надоесть. Может быть, поэтому пляж у отеля “Эмералд-Бич” был чуть ли не единственным на острове.
Малко выехал из Нассау по восточному шоссе. Европейская часть города быстро закончилась и уступила место району бидонвиллей, который здесь называли не иначе как “over the hill” — “по ту сторону холма”. Остальная часть острова также представляла собой чередование убогих хижин и роскошных коттеджей, разделенных худосочной растительностью.
Впрочем, туристы из всех достопримечательностей страны видели только Роусон-сквер — славную старенькую площадь в центре города, где островитяне выставляли на продажу горы плетеных корзин и разноцветных соломенных шляп.
Серьезные люди, прибыв на остров, сразу же направлялись в частные банки, которых здесь приходилось чуть ли не по два на каждого жителя. На Багамах не существует налогов — ни одного. Теперь Малко понимал, почему на острове собралось столько мошенников и аферистов...
Но там, куда заехали он и Харви, банков уже не было. Они свернули на узкую Ширли-стрит, к “той стороне холма”. На одном из перекрестков Харви долго совещался с негритянкой в короткой юбке, которая что-то объясняла ему, сопровождая свои слова размашистыми жестами. Малко предпочел не знать, что их связывает...
Фургон запетлял по все более сужающимся улицам и наконец выехал на проселочную дорогу. Элегантные деревянные домики Бэй-стрит давно сменились лачугами, освещенными изнутри керосиновыми лампами. Харви остановил машину.
— Приехали.
Несмотря на поздний час, на балконах немногочисленных коттеджей стояли толстые негритянки, с любопытством взиравшие на них.
Харви постучал в дверь отдельно стоящего домика. Она открылась с таким страдальческим скрипом, что Малко испугался, как бы от этого звука не рухнул весь дом. Вслед за Харви он шагнул на изъеденное жучками крыльцо. Из-за двери на них молча смотрела огромными черными глазами негритянская девочка лет пяти. Харви добродушно улыбнулся:
— Анджело Генна здесь?
Девочка посмотрела на него так, словно он только что высадился из летающей тарелки, потом повернулась и крикнула:
— Дедушка, к тебе какой-то некрасивый дядя пришел!
Харви толкнул дверь и шагнул в дом. Комната была освещена керосиновой лампой; на столе гордо возвышалось изъеденное молью чучело пеликана, а в углу сидел старый морщинистый негр. Харви приблизился к нему и повторил свой вопрос.
— Он ушел, — пробормотал старик.
— Куда?
— Не знаю.
Старик закрыл глаза и стал похож на дряхлую измученную черепаху. Джек Харви пошевелил могучими пальцами. Ему не терпелось как следует тряхнуть негра, но он передумал, вытащил из кармана багамский доллар и помахал им перед носом старика. В этих краях, где человека могли преспокойно зарезать за пачку сигарет, вид денег оказывал весьма тонизирующее действие. Старик сразу оживился:
— Кажется, он у священника. У отца Торрио, в Аделаиде. Малко посмотрел на Харви.
— Я знаю, где это, — сказал тот.
— Когда он ушел?
— Три-четыре часа назад.
— Ладно, спасибо.
Харви пошел к выходу, оставив бумажку на столе. Девочка принесла ее старику, и тот сунул купюру в карман рваной рубашки.
— Не нравится мне это, — заметил Харви. Малко пока что не видел особых причин для беспокойства. Они поехали дальше. У Малко создавалось впечатление, что они удалились от города на добрых сто километров, а между тем за деревьями по-прежнему виднелся громадный мост, который строился на соседнем Райском острове — излюбленном месте отдыха миллиардеров.
Трубы и инструменты Харви со страшным грохотом катались по полу фургона. Несколько раз машина едва не задела бредущих по обочине негров. Харви стремительно спустился с холма, притормозил и повернул на Джонсон-роуд.
Через десять минут фургон остановился в конце безлюдной тропы. Малко вышел первым и заметил вдали какую-то белую постройку. Слева мерцали огни поселка Аделаида.
Воздух был наполнен экзотическими ароматами, и голоса тысяч насекомых создавали фантастический звуковой фон.
— Вот она, церковь отца Торрио, — сказал Харви.
Он подошел к двери и попытался открыть ее, но она была заперта на ключ. Харви приложил ухо к деревянной створке двери, а затем быстро обошел церковь. Все было закрыто.
— Идемте к нему домой, — предложил он. — Церковь почти всегда закрыта. Из-за воров.
Дом священника оказался неказистым белым строением. Во всех окнах было темно.
Джек Харви постучал, однако ответа не последовало. Он толкнул дверь, но она тоже оказалась запертой.
Мужчины переглянулись. У Малко внезапно появилось чувство тревоги: ему показалось, что за ними кто-то наблюдает. Тропическая ночь вдруг утратила все свое очарование.
Джек Харви молча пошел обратно к церкви. Малко зашагал за ним.
Замок затрещал от удара каблуком, и дверь церкви распахнулась. Малко и Харви вошли в совершенно темный зал и остановились как вкопанные. Австриец услышал, как Харви взвел курок револьвера.
В зале стоял сильный трупный запах. В сочетании с ароматом ладана он производил усиленное впечатление торжественности.
Джек Харви с минуту постоял, прислушиваясь, затем вышел и вернулся с электрическим фонариком. Его луч осветил пустые скамьи, небольшой алтарь и исповедальню. Торчавшие из двери кабины ноги не оставляли никаких сомнений.
Малко приподнял сутану, частично накрывавшую труп. Тело мертвеца неестественно изогнулось в предсмертной агонии. Несмотря на изуродованное лицо, Харви узнал убитого.
— Это и есть Анджело, с которым мы должны были встретиться, — пробормотал он. — Здорово его уделали...
Он методично осмотрел алтарь, но ничего не найдя на нем, вернулся к покойнику и обшарил его карманы. Там оказалось лишь несколько мелких монет.
Малко понял, что увеселительная прогулка закончилась и началась настоящая работа.
— Но ведь не отец же Торрио это сделал... — проговорил Харви.
Они одновременно подумали об одном и том же. Спустя минуту Харви могучим плечом вышиб дверь в доме священника.
В этот раз им тоже не пришлось долго искать. На полу, прямо перед ними, лежал лицом вниз мужчина в трусах и майке. Его запястья и лодыжки были связаны электрическим проводом; кровь, вытекшая из раны на голове, образовала на полу небольшую лужицу, в которой увязло несколько мух.
Малко присел на корточки и осторожно перевернул лежавшего на спину. Рот мужчины был заклеен широкой полосой пластыря, глаза закрыты.
— Это Торрио, — сказал Харви.
— Он жив, — проговорил Малко, приложив ухо к груди священника.
— Позвоним в полицию, — решил Харви. — Сами везти не будем. Зачем нам лишние проблемы...
Малко пришлось согласиться, хотя он предпочел бы отвезти пострадавшего в ближайшую больницу.
Когда они сели в фургон, Харви сказал:
— Это сделал приезжий. Точно. Местные на такое не способны.
— Но кто?
— Скорее всего, наемный убийца. Если это так, сейчас он уже далеко, ведь убийство произошло днем. Отца Торрио никто не хватился, так как он обычно появляется только по воскресеньям.
Харви вышел из машины у телефонной будки и, вернувшись, сообщил:
— Сейчас за ним приедут. Ну и шум поднимется на острове! Торрио здесь все уважают. Сразу прицепились ко мне с вопросами...
— Кому же могла понадобиться смерть Анджело? — спросил Малко.
Машина поднималась в гору, по направлению к Нассау. Харви побренчал браслетом и мрачно ответил: