Этот Международный день женщин Лесковой запомнился навсегда. Оставшись наедине с темнотой в постели, женщина дала волю своим слезам. Дабы не издавать громких вздохов, она все глубже и глубже утыкала свое лицо в подушку, надеясь хоть на какое-то время заглушить свое горе и как можно глубже запрятать его от себя и сына. На какие-то моменты она забывала о своем несчастье и вставала с дивана. Женщина на цыпочках входила в комнату сына и также осторожно подходила к его металлической кровати. Затаив дыхание, мать прислушивалась к тихому посапыванию сына. Потом она крестила рукой спящего и так же бесшумно возвращалась в свою постель. Лежа на диване, мать всем своим нутром чувствовала то, что ее сын, ее опора и ее будущее сейчас не спит, а вместе с ней сопереживает горе своей матери. В эту ночь она в этом нисколько не сомневалась. Она не сомневалась также и в том, что ее Петька мог быть свидетелем встречи матери с незнакомым для него мужчиной. Он видел эту встречу, но не знал содержание того, что произошло у взрослых людей возле машины. Мальчишка также не знал и причин, почему мать пришла к остановке с заплаканными глазами и с руками, из некоторых пальцев которых сочилась алая кровь, чем-то напоминающая цвет роз… Эти двое, которые не спали в эту ночь, несмотря на большую разницу в возрасте, четко осознавали, что именно сегодня судьба у них отобрала возможное человеческое счастье. Без него не могла жить не только мать, но и сын этой матери.
Историю своей несостоявшейся любви, которую рассказала Лескова, Ева слушала очень внимательно. Глаза блондинки были полны слез. Слезы были и в глазах рассказчицы. Наставница в принципе была не против того, чтобы Ева дружила с молодым человеком, одевшему на себя военную форму. Провожая свою подопечную, женщина крепко пожала ей руку и произнесла:
– Ты, милая Евушка, будь очень осторожна, будь терпеливее и мудрее… В нашей жизни иногда очень трудно определить настоящее счастье. Ведь еще оно бывает и фальшивое…
Неделя в ожидании курсантского бала для Евы пролетела очень быстро. Ей казалось то, что она, как девушка, должна сдавать подобие экзамена в этой незнакомой для нее среде военных. Мысли во что одеться и как одеться на этот бал постоянно «сидели» в голове молодой особы. Ева в свободные от работы дни посещала большие и малые магазины города, надеясь на то, что ей именно сегодня удастся купить самое красивое платье или юбку с блузкой. Блондинка неоднократно находила красивую одежду, и даже несмотря на то, что цены явно «кусались», она все равно эти платья или юбки примеряла. Окружающие ее продавцы давали «добро», да и сама Ева была довольна одеянием. Однако она расставалась с понравившейся ей одеждой. Очень маленькая зарплата не позволяла девушке купить дорогостоящее платье или юбку. Блондинка иногда со слезами на глазах расставалась с той или иной «мечтой».
Дальнейший процесс «слезовыделений» и переживаний Евы приостановил простой случай. Информация о том, что продавщица мороженого из «Тополька» собирается идти на курсантский бал дошла до каждого жителя общежития. Эта новость не обошла и строгую вахтершу тетю Валю. Во время дежурства этой женщины никто из посетителей без ее ведома не проскакивал через вертушку, ни днем и ни ночью. Пробить «брешь» в строгом бдении вахтерши не удавалось никому, даже и в том случае, если тетя Валя крепко «кимарила» во время службы, издавая дикий храп. «Страж» проходной действовал только по инструкциям, тщательно проверя «убедительные» документы у тех, кто жаждал попасть в столь секретное заведение. Комсомольским билетам, не говоря уже о профсоюзных, женщина не верила. За особое усердие на «боевом» посту женского общежития вахтерша практически во все советские праздники от директора хладокомбината получала грамоты или ценные подарки.
Исключение составляли христианские праздники. Женщина в эти дни сама не работала или брала отгулы. Почему она это делала никто не знал. У тети Вали, наверное, как и у всех грешных людей, были и исключения. Эти исключения она делала очень и очень редко. «Исключение» проходило через вертушку даже без предъявления паспорта, как самого главного документа. К удивлению Евы курсант Александр Клюкин оказался в списке не подлежащих контролю со стороны строгой вахтерши. В этом Ева убедилась, как только Клюкин первый раз пришел к ней в общежитие и намеревался пройти через вертушку. Тетя Валя при виде курсанта весело улыбнулась, и даже привстав со своего кресла-стула, мило проворковала:
– Проходите, проходите, товарищ сержант… Для военных у нас всегда дорога открыта…
Официальная обходительность вахтерши, к тому же и на высшем уровне, для молодой пары была неожиданной. От такого «сервиса» рассмеялись не только Александр и Ева, но и молодой паренек, стоящий возле вертушки, и еще не набравший веских «оснований» для того, чтобы оказаться в объятиях любимой девушки, проживающей в столь строго контролируемом заведении. Сержант Клюкин доверием вахтерши не злоупотреблял. Причиной этому была насыщенная курсантская жизнь. Однако его даже редкое пребывание в общежитии добавило уважения у тети Вали к красивой блондинке. Блондинка ежедневно проходя вертушку, произносила строгой вахтерше дежурное:«Здравствуйте, тетя Валя», и тот час же поднималась наверх. После визита Клюкина Ева не могла не замечать теплого взгляда строгой женщины, который, порою, сопровождал ее до самой лестничной клетки.