После окончания номера ослепительно красивая блондинка выходила из-за кулис и объявляла очередной номер программы. Зал сразу же взрывался от аплодисментов. Еве даже казалось то, что эти аплодисменты предназначены только для нее и больше никому. Ведущая иногда хотела взмахом своей руки, как опытный дирижер, «прихлопнуть» эти аплодисменты, но это не всегда получалось. Наиболее впечатляющим было завершение концерта. После того, как смешанный хор, состоящий из офицеров и прапорщиков и их жен, закончил песню, прославляющую руководящую и направляющую роль КПСС, зал в очередной раз взорвался аплодисментами. Зрители в военной форме, которых насчитывалось более тысячи человек, словно молотобойцы, без устали «колотили» в свои ладони.
Неожиданно с правой стороны от сцены раздался оглушительный не то стук, не то взрыв, напоминающий чем-то звук разбитого стекла. В эту же секунду сотни молодых людей повернули свои головы в ту сторону, откуда только-что раздался звук. От неожиданности тревожно екнуло сердце у ведущей концерта. Из-за оглушительного звука соизволил даже привстать с места и начальник политотдела соединения, который сидел в первом ряду. Зрители на какое-то время «отрешились» от концерта и ее ведущей. Буквально через минуту к начальнику политотдела дивизии на цыпочках подбежал капитан, начальник клуба. Он, чувствуя вину перед столь большим начальником, стал возбужденно докладывать:
– Товарищ гвардии полковник! Разбился один из членов Политбюро ЦК КПСС…
Капитан на какие-то доли секунды прервал свой доклад высокому армейскому чиновнику. Скорее всего, офицер намеревался более правильно изложить содержание присшедшего. Возможно и то, что он на какое-то время «проглотил язык», увидев довольно суровое лицо своего большого шефа. Полковник дальше почему-то не стал слушать подчиненного. Начальник, сделав вопросительный взгляд в сторону заикающегося капитана, с удивлением произнес:
– Капитан, что Вы городите? Кто Вам дал такую информацию?…
Полковник, ошарашенный информацием своего подчиненного, ломал себе голову над только что происшедшим чрезвычайным событием мирового значения… Он как три часа назад покинул свой теплый кабинет. О смерти Члена его никто не информировал…
Однако ломать голову политработнику долго не пришлось. Начальник клуба поняв то, что со страху перед таким начальством он что-то «сморозил», быстро решил исправиться:
– Товарищ гвардии полковник! Это упал со стены портрет одного из членов Политбюро… Кто-то из солдат задел рукой портрет или это случилось по вине таких громких аплодисментов…
В связи с тем, что в зале стояла гробовая тишина, содержание доклада подчиненного своему высокому начальнику услышали все. Полковнику очень понравилась вторая часть доклада начальника клуба. Он, весело улыбаясь, промолвил:
– Я думаю, что последняя часть твоей информации, капитан, самая правильная…
От такой положительной развязки весь зал с облегчением вздохнул. Командир с замполитом части, словно два кота в ожидании тарелки со сметаной, повернув свои физиономии в сторону начальника, стали умиленно и преданно смотреть ему в глаза. Одновременно они не то с сожалением, не то с радостью «зыркали» на капитана, который был больше всех рад своей неожиданной смекалке. Воспрянул духом и большой военный чиновник, которому сегодня все и вся поклонялось в этом зале. Он повернулся к участникам художественной самодеятельности, стоявшим на сцене и сильно зааплодировал. Хлопки его ладоней были слышны даже в последних рядах огромного помещения. Через какие-то мгновения зал поддержал важного начальника и разразился оглушительными аплодисментами.
Ева, как ведущая концерта, опять оказалась в центре внимания сотен зрителей. Через несколько секунд весь зал встал и стоя продолжал аплодировать участникам концерта. Ева смотрела в зал и плакала. Это были слезы человеческой радости, женской радости, которую мужчинам стоящим в зале, наверное, было трудно понять. Она, «осыпаемая» этими аплодисментами, улыбалась и смотрела в сторону тех, кто сидел на первой скамейке солдатского клуба. Командирша весело улыбалась и приветливо махала рукой в сторону сцены. Женщина иногда кидала косые взгляды в сторону начальника политотдела, сидящего рядом ней. Во время аплодисментов командир с замполитом полка, словно им было по десять лет или чуть больше, запрыгнули на сцену и начали с двух сторон обнимать Еву. Блондинка, покраснев от неожиданного внимания к своей персоне, ослепительно смеялась. Из ее глаз текли слезы. Полковник и майор зашли с противоположных сторон сцены и стали пожимать руки каждому, кто принес удовольствие военнослужащим в этот торжественный праздник советского народа.