За неделю до нового года полковник Шарманов прощался со своим «чепэшным» полком. Для офицера, убеленного сединой, прощание со Знаменем части было особенно тяжелым. Целуя алое полотнище, офицер плакал. Плакала и его жена, стоящая на трибуне рядом со своим мужем, когда мотострелки торжественным маршем отдавали последние почести своему «отцу». Шарманов прокомандовал полком чуть более трех лет. Ева, стоящая в большой группе жен военнослужащих, наблюдала за всем происходящим и тихо плакала.
Через месяц в военный городок приехал новый командир, подполковник. Чего-либо сверхестественного новая «метла» в жизнь мотострелков не внесла. Как и раньше, подразделения занимались согласно расписанию занятий. Кто-то ходил в наряды, кто-то выезжал на полигоны. Ничего существенного не произошло и в личной жизни у Евы Крот, за небольшим лишь исключением. Новая командирша почему-то не стала покровительницей красивой блондинки. Новая командирша, наоборот, в большей степени прохладно, а то и очень холодно, стала относиться к «смазливой выскочке». Блондинка не знала того, кто дал ей такую кликуху. Одно она знала четко. Теперь ее так называли практически все женщины военного городка. Ева и Игорь понимали, что у новой командирши появились новые «любимцы» и поэтому они не так тяжело переживали происходящее. Ева, как и раньше, принимала активное участие в общественно-политической жизни полка. Кротиха не могла замечать того, как новая командирша постепенно ее «затирала». Кротиху уже не приглашали на всевозможные дружбы. Несмотря даже на это, жена прапорщика Кузьмина в основе своей не унывала. Она, как большинство жен офицеров и прапорщиков, с нетерпением ждала со службы своего мужа. Ева, как и раньше, прилежно выполняла всевозможные «обязанности» жены…
Очередной отпуск Игорь Кузьмин с Евой отгуляли зимой, в феврале. Молодая парочка провела его в сибирской деревне, на родине закодычного друга Игоря прапорщика Козодоева, который настойчиво просил своего кореша к нему приехать. Дружба с начальником солдатской столовой у прапорщика Кузьмина не прекращалась ни на один день, ни на один час. В зимний отпуск «вояки» и их жены строили большие планы. Особенно без ума от зимы был Козодоев, который то и дело рассказывал Игорю и Еве поистине захватывающие сцены охоты за зайцами в своей деревне. По словам друга семьи зайцев там было больше, чем у него на голове волос. До глухой деревушки с красивым названием Марьино отпускники добрались без всяких проблем. Поздно вечером хорошо «врезали». На этом все планы военных и их жен закончились. На улице было за сорок градусов ниже нуля. Пару раз мужчины сходили на охоту, однако вернулись без единого убитого зайца. «Белые» где-то отсиживались в теплых местах или попросту перемерзли. Весь отпуск состоял в том, что женщины напару резались день и ночь в дурака, а мужчины без передыха «хлестали» самогонку, которой в деревне было по самые уши, а может и даже чуть-чуть и больше… Такое времяпровождение явно не нравилось молодой блондинке. Она с нетерпением ждала того момента, когда их поезд вновь прибудет на немецкую железнодорожную станцию Магдебург…
И на немецкой земле Еву ждали далеко не радостные вести. Весь полк был наводнен всевозможными сплетнями о том, кто поедет на уборку урожая. Каждый год из части на выполнение государственного задания выезжало около десятка офицеров и прапорщиков. Желающих ехать на «целину» по зову сердца не было. Никто не хотел искать каких-то приключений на свой хребет или голову. К тому же во время пребывания на целине никто из военных не получал немецких марок. Полугодовая отсидка на одном жаловании мужа не находила восторга и у жен тех, кто в эшелоне с искусственной напыщенностью покидал сытую и чистую землю социалистической Германии. В числе кандидатов на «целину» в этом году оказался и прапорщик Игорь Кузьмин. Молодая Кротиха, узнав об этом, три ночи напролет плакала. Тяжело переживал это и Игорь. Мужчина перед своей женой хорохорился, однако это был просто фарс и ничего более. Игорь после этого известия стал больше пить. Он довольно часто приходил домой чуть-чуть тепленьким. Молодой человек пытался своим пьянством хоть как-то себя «очернить», надеясь на то, что алкоголика на такое «ответственное» задание не возьмут. По своей «линии» начала действовать и жена Кузьмина. За месяц до отправления «целинников» Ева вместе с мужем побывала в кабинете замполита полка, надеясь на то, что он как-то «отмажет» ее мужа от целины. Замполита словно подменили. Майор даже не протянул руку некогда подопечной старой командирши. Ева от неожиданности на какой-то миг даже застыла, словно на каком-то аукционе или на конкурсе красоты, оскалив в ослепительной улыбке все свои тридцать два зуба. Заметив явное нерасположение офицера к своей персоне, Ева сразу же сломалась. Из ее головы мгновенно улетучился тот десяток причин и доводов, которые она обсуждала со своим мужем прошлой ночью. Ничего внятного в свою защиту не сказал и Игорь. Он, словно ошпаренный, стоял навытяжку перед мрачным политработником и молчал.