Сибилев, которому, наверное, и самому уже надоело «нытье» о делах армейских, решил немного еще «дернуть». Он неспеша взял бутылку и остатки водки разлил в три стакана. После этого офицер с какой-то надеждой в голосе произнес:
– Да мне не повезло со старым командиром. Он большой мудак и стерва, однако я его в одно место… Завтра должен приехать новый командир. Я слышал то, что он наш мужик, к тому же он очень молодой.... Я думаю у Клюкина все получится…
Кротиху, которой уже было тошно от информации о «прелестях» родного края и армии, последние слова офицера о новом командире заставили на какой-то миг вздрогнуть. Услышав фамилию Клюкина, блондинка решила больше не переспрашивать Сибилева о новом командире. Она не исключала возможности и однофамильца Клюкина, которого она никогда в жизни и не знала… На фамилию нового командира никак не прореагировал и Кузьмин, который уже не мог шевелить языком....
Дальнейшие «посиделки» военных особого интереса у Кротихи не вызвали. Она решила покинуть компанию мужчин. Пьяный Игорь исчезновения своей жены не заметил. Ева, не раздеваясь, грохнулась в постель. В эту первую ночь на «Китае» она долго не спала. Все думала о своей жизни. Новое место службы мужа блондинку не радовало. Ева Крот, лежа в постели и чувствуя специфический запах от солдатского матраца, в данный момент своей жизни не находила каких-либо решений из создавшегося тупика. Мысли о том, что ее муж может на такую службу просто-напросто «забить» и уволиться из армии, уходили на второй план. Ни она, ни он на громадной территории Советского Союза нигде не имели своего угла, не было у них и близких родственников. Везде надо было иметь связи, деньги, иметь хоть какое-то образование. Только тогда можно было строить какие-то планы или хоть на что-то надеяться…
На следующий день «картотека» новеньких о прелестях дыры пополнилась. Рано утром к ним громко кто-то постучал в дверь. Игорь, быстро надев трусы, лениво открыл дверь. Из-за двери высунулась голова солдата, который прокричал так громко, словно кто-то ему наступил на больную мозоль:
– Товарищ прапорщик! Вас срочно вызывают в штаб полка. Ровно в девять Вы должны там уже быть…
Ева на стук и то, что говорил Игорю солдат, никак не реагировала. Ей просто не хотелось открывать глаза. На душе у женщины было пусто. В иные минуты размышлений ей даже не хотелось жить. Безысходность армейской службы мужа и семейной жизни выводила женщину из душевного равновесия. С этими тревогами она вновь заснула. Игорь пришел где-то через час. Пришел расстроенный, не в духах. Закрыв за собою дверь на ключ, он неспеша разделся. Затем также неспеша подошел к кровати своей жены. Незметно для Евы мужчина сделал попытку овладеть женшиной. От неожиданного прикосновения Ева проснулась, проснулась без всякого настроения. От вчерашнего застолья побаливала голова. Поцелуи мужа у женщины, которая спала в верхней одежде, явного сексуального желания и настроя не вызвали. К тому же изо рта Игоря пахло как из пивной бочки. Блондинке такие прелюдии не понравились и она быстро встала с постели. Игорь, скрипнув зубами, отвернулся лицом к стене и на некоторое время замолчал. Ева, сидя за столом, также молчала. Каждый думал о своем. Каждый из них нервничал и проклинал все на свете за то, что эта забайкальская дыра даже в первые часы их пребывания не давало никому из них ни душевного покоя, ни человеческого счастья.
Первым нарушил гробовое молчание Игорь. Мужчина сквозь зубы произнес:
– Ты, знаешь… Я ведь сейчас в штабе был. Зампотех говорит то, что у них все вакансии заняты. Предлагают мне быть старшиной роты… Мне этот любимый личный состав по одному месту… Я не хочу в этой дыре лизать жопы солдатам. Я хочу быть без этого любимого солдата, которого я бы…
Дальше он ничего не стал говорить о любимом личном составе, а просто крепко выматерился. Сказанное мужем, Еве и без того испортило настроение. Одно ее успокаивало. Она тешила себя надеждой на то, что ее Игоря возможно переведут в другую часть, которая находилась в десяти километрах от укрепрайона. В душе женщины еще теплилась надежда на скорейшее выползание из этой дыры.
Вторая половина первого дня на забайкальской земле мало чем отличалась от первой. Разочарование новоселов было связано с бытовыми проблемами. После сна «германцы» по-человечески не могли умыться. В их комнате, как оказалось, отсутствовали запасы привозной воды. В подразделениях стояли большие бачки с водой, которые находились под неусыпным контролем дежурного по роте. Солдату для питья в день выдавалась одна фляжка воды. В офицерском общежитии в каждой комнате также стоял небольшой бачок с питьевой водой. Ни бачка, ни воды в комнате для вновь прибывших не оказалось. После многоэтажного мата Игорь решился идти на водный промысел. Вскоре он пришел довольный, неся большой солдатский бачок с водой. В этот же день у Евы от «разнообразия» пищи разболелся желудок. Общий туалет, представляющий собой довольно примитивное сооружение из березовых досок, находился неподалеку от офицерского общежития. Ева очень долго рассматривала это допотопное сооружение, дабы не попасть в ту часть туалета, где на одной из досок была коряво написана большая буква «М». Женский «отдел» туалета стоял без всяких обозначений. Новенькая, несмотря на это, ускоренным шагом рванулась туда, куда она уже ни один час «примерялась». Женский «отдел» представлял собой полное подобие той же уборной, что была и в ее родной деревне Водяное. Отсутствовало только сердце-образное очко. Вместо них были изношенные шины от автомобилей, по краям которых лежали мощные доски…