После «маячного» хождения по кабинету капитан Клюкин сел за стол. Затем, внимательно посмотрев на ярко накрашенную женщину, уверенно начал говорить:
– Товарищ Крот, я честно говоря, даже не ожидал того, что мне в жизни придется вновь с тобою встретиться. Все эти годы я просил Бога, чтобы он мне помог забыть тот кошмар, который я испытал после последней встречи с тобою в гостинице. Полоса неудач преследовала меня, словно снежная лавина. Мне казалось то, что она меня накрыла навегда. После того, как я сломал ногу, я полгода пролежал в больницах и госпитале. Однако выжил и поехал служить на Китай, на который ты так не хотела ехать. Через полгода умер отец, получивший инфаркт из-за проблем своего сына. Еще через три месяца умерла мать…
Дальше, казалось бы, сильный и волевой офицер не мог говорить. Ева сразу поняла, что в смерти родителей молодого лейтенанта Клюкина основная вина ложится на ту девушку, которая разбила счастье или даже надежду на это счастье у их сына.
Кротиха стала сама плакать навзрыд, когда увидела в глазах капитана слезы. Через несколько мгновений молодой командир полка, пересилив сиеминутную слабость, начал говорить вновь. Голос мужчины по мере продолжения монолога обретал былую силу и уверенность, как когда-то Сашка Клюкин просил свою невесту быть его женой, несмотря на все предстоящие трудности армейской жизни. Чем больше говорил офицер, тем больше Ева понимала то, что даже несмотря на пакость, которую она «подложила» своему любимому, он все перенес и выстоял.
На Китай молодой лейтенант попал в самый разгар широкомасштабного развертывания советских войск. На границе было очень неспокойно и поэтому делалось все необходимое для экстренной и надежной ее защиты. В кратчайшие сроки строились казармы для личного состава. Днем и ночью прибывали эшелоны с боевой техникой. Офицерских кадров не хватало. Лейтенант Клюкин приехал охранять священные рубежи своей социалистической Родины без всякого желания. В госпитале у него была возможность по состоянию здоровья комиссоваться. Однако мечта стать генералом, в большей степени даже детская, переломило его и он делал все возможное, чтобы скорее выписаться и уехать в войска.
Первые дни, а может даже и часы пребывания в Забайкалье, до глубины души разочаровали молодого «генерала». Полк, в который попал офицер, по сути дела был только на бумаге. Все начинали с абсолютного нуля. До слез доводила и погода. На улице было больше тридцати градусов холода, а иногда и больше. «Первопроходцы» в военной форме спали в палатках, в которых стояли железные печки. К весне появилась первая казарма. Свою первую зиму на Китае лейтенант Клюкин пропьянствовал. Пил не по причине суровой зимы. Предательство красивой девушки с немецкой фамилией Крот лишило его смысла жизни. Выстоять перед первым суровым испытанием в жизни парню помог его командир батальона капитан Морозов. До приезда Клюкина в полк у этого офицера погибла жена и две дочери. Погибли во время отпуска зимой, когда сосед повез женщин через озеро на разъезд. Лед был еще не окрепший, и все, сидящие на санях, утонули. Командир батальона первым заметил душевную «неустроенность» новенького. Наставник неоднократно беседовал со своим подчиненным, на которого катилась лавина жизненных неприятностей. Бывало и то, что начальник молодому офицеру прощал и ошибки по службе.
Благодаря командиру батальона, новенький встал в прямом смысле на ноги. Через полгода получил роту, через год стал начальником штаба батальона. Через месяц после назначения получил очередное воинское звание старший лейтенат «досрочно». В подчинении молодого офицера, как такового боевого батальона, не было. Было просто три сотни вооруженных солдат, которые день и ночь строили казармы, помещения для боевой техники. Офицеры и солдаты батальона жили и служили под одним небом и в равных условиях. Вместе спали, вместе мерзли, иногда разрезали замерзший хлеб ножовкой или пилой. С поставленными задачами справлялись в целом неплохо. Боевой подготовки, как таковой, не было. Чтобы солдаты не забывали о том, что они вооруженные защитники страны, раз в месяц выезжали на стрельбище.