Ева покидала магазин радостная и строила большие планы на свое будущее. И не без оснований. Заместитель директора такого престижного магазина, даже несмотря на некоторые «шереховатости» отношений в недалеком прошлом, заверила блондинку в том, что через неделю Ева может приступить к работе продавцом в ликеро-водочном отделе. Сейчас там работал мужчина, довольно неприятный, да к тому же очень воровитый. Каждый день он приходил к Наталье Сергеевне с жалобами о том, что кто-то из работников магазина ворует у него водку и обязательно в тот момент, когда он посещает туалет. «Потери» в некоторые дни составляли до пяти бутылок.
С первого дня своей работы «водколей» исчезновение спиртного сваливал на грузчиков. Вскоре все это им надоело и они решили восстановить свое честное имя и статус. Однажды, когда «пострадавший», лихо запрыгнув в новенький «Жигуленок», стал прикуривать, дабы получить удовольствие во время езды, двое мужчин преградили ему дорогу. С явно перекошенными физиономиями мужчины стали просить водителя открыть багажник. Тот наотрез отказывался это сделать. Мало того. Продавец грозился позвонить в милицию, дабы избавиться от «вонючих» грузчиков. До милиции дело не дошло. Мужчины насильно забрали ключ от машины и открыли багажник, в котором было пять бутылок водки. «Потери» за неделю продавец хотел испить в субботу в родной деревне у родителей после теплой баньки. Не хотел иметь проблем с недобросовестным продавцом ликеро-водочного отдела и новый директор магазина.
Сидя в автобусе и подставляя свое лицо первым лучам весеннего солнца, Ева прекрасно понимала то, что без знакомств и без «блата» в этом обществе жить невозможно. Без этого не стала бы заместителем шефа и Наталья Сергеевна, не получила бы «престижное» место и Ева.
Петька был от счастья на седьмом небе, когда узнал о том, что Ева будет работать в ликеро-водочном отделе. Соскучившись по женскому телу за недельное отсутствие, и взбодренный приятной новостью от своей жены, мужчина как никогда был нежен и жаден до Евы. Это радовало блондинку. Женщина радовалась и за подарки, которые привез ей муж, а также и за «левые» деьги, заработанные им во время перевозки попутных пассажиров и вещей. После постели молодая пара села за стол и с большим удовольствием пропустила несколько рюмочек водки, которая «шла» словно по маслу с крепкими солеными грибочками. За столом Петька, словно мальчишка, строил планы по накоплению денег для покупки машины. Против «планирования» не была и Ева, которая также, как и ее муж, все чаще и чаще с завистью смотрела на тех, кто с независимым взглядом пролетал по залитым водой дорогам на самом престижном «источнике роскоши».
На работу Ева Крот устроилась не через неделю, как обещала Наталья Сергеевна, а только через месяц и то с большим трудом. Виной этому был новый директор магазина. Любовница умершего шефа не ожидала того, что она, как первая «леди» знаменитого в городе «Тополька, окажется не в почете у новой «метлы». За те два года, когда она стала заместителем директора и иметь отдельный кабинет ни одна более или менее смазливая особа без ее ведома не встала за прилавок. Кухаркина отсеивала своих соперниц мгновенно и без всяких причин. Она очень боялась того, что ее роль «первой леди» у директора кто-то перехватит. После гибели Николая шеф уже без всякого стеснения в своем кабинете «лапал» свою замшу. В магазине все эти проделки знали и все молчали. Никто не хотел терять «хлебное» место. Каждый день в дверь кабинета заместителя директора стучали, кто очень осторожно, а кто-то и очень сильно. С жалобами на обсчет или на обвес обращались многие покупатели. Наталья Сергеевна с очень умным и важным видом выслушивала «ходоков». Многих успокаивала, обещая своих нерадивых подчиненных наказать. Если кто-то из покупателей был разьярен или угрожал обратиться в милицию или ОБХС, а то и грозился физически расправиться с «ворюгами», начальница после краткой беседы с пострадавшим, выдержанной в духе партийных требований, шла в отдел, где совершилось правонарушение. «Воспитание» достигало цели. Продавец, случайно совершивший «ошибку», принимал «правильную» стойку и вид, что импонировало начальнице, и также вызывало явное удовольствие у тех, кого незаконно обсчитали или обвешали. На следующий день, а то и через час, аналогичная картина повторялась.