Кухаркина приехала через две недели. Она никак не ожидала того, что смазливая блондинка будет работать в ведущем отделе. Женщина долго цокала языком и все нахваливала белый халат и накрахмаленную белую шапочку на голове новой продавщицы. Замдиректора, словно заводной будильник, то и дело тараторила:
– Ба, Евчик, я даже не ожидала того, что эта «вобла» так быстро тебя возьмет на работу. Я очень рада, что у нас все так получилось… Эта «вобла» сначала никак не хотела брать даже тебя…
Дежурное заискивание Кухаркиной перед Евой длилось недолго. Блондинка понимала то, что Наталья Сергеевна просто-напросто юлит и сама боится попасть в немилость директора. Слово «вобла» женщина произносила очень тихо и при этом озиралась по сторонам, словно загнанная лиса. Ева страх Кухаркиной понимала и продолжала дежурно улыбаться, стремясь как можно пошире раскрыть рот, дабы показать своей сопернице два ряда абсолютно ровных и идеально белых зубов. Наталья Сергеевна широкую улыбку «экономила» и не про причине того, что она не хотела так улыбаться. Экономия происходила по техническим причинам. «Товарный» вид улыбки портили три передних зуба внизу, которые были кривыми, но и почему-то от природы «выдвинулись» вперед. Женщина ходила несколько раз к зубному врачу, но тот оказался бессильным что-либо сделать. Вырывать родные зубы крашенная блондинка не хотела. Старый директор и с этими зубами ее «трахал», а мужа своего она никогда в счет не брала…
Ева Крот на «спирте» проработала неделю, потом месяц. Она постепенно втягивалась в работу, которая ей даже нравилась, особенно вечером, когда возле прилавка собиралась большая толпа мужчин, желающих как можно скорее «отовариться» жизненно необходимым товаром. От своих покупателей блондинка узнавала все новости как местного, так и международного масштаба. Не обходилось и без нервотрепки. Полупьяные мужики иногда хотели обслужиться внеочереди. Трезвые или «обиженные» были против нарушения социальной справедливости. Они часто не только смачно матерились, но и пускали вход кулаки. Продавщице было все это до «лампочки».
Ева знала то, что «веселые» покупатели давали «левых» денег чаще и больше. Эти деньги добывались ею разными приемами и способами. Не последнюю роль в этом играла ее природная красота. Многие из мужчин в знак «уважения» красивой блондинке оставляли после расчета за спиртное несколько копеек сдачи. Кое-кто оставлял и рубли. Находились и «толстосумы», которые покупали у Евы бутылку коньяка или шампанское и здесь же дарили все это красивой продавщице. В стане ценителей красоты молодой блондинки однажды оказался целый народный артист из оперного театра. Мужчина не только хорошо «закладывал», но и оказался порядочным ухажером. Ева, впервые увидев неказистого мужичка, которому было уже далеко за полвека, никак не могла представить себе того, что он так сильно в нее «втрескается». Носитель искусства на второй же день во время покупки коньяка приподнес очаровательной блондинке большой букет красных роз. Через день Карл Янович принес продавщице билеты на театральное представление. Любовной истории с актером у Евы не получилось. Она во время очередного визита артиста вежливо отказалась от его очередных билетов и так же вежливо напомнила о том, что она мать троих детей, и у нее есть муж, который работает в милиции. «Версия» моментально подействовала на лавеласа. Мужчина с улыбкой извинился перед женщиной за «неудобства», мило откланялся и тотчас же покинул магазин. Ева никогда больше не видела артиста в своем отделе.
Ева понимала мужчин и часто просто заигрывала с ними. Молодая и смазливая блондинка некоторым мужчинам щедро дарила обворожительные улыбки, от которых у них, наверное, не только кружилась голова, но, вполне и возможно, происходило что-то другое… Кое-кто из покупателей в отделе «случайно» забывал кошелек или еще что-то. «Рассеянный» приходил за пять минут до закрытия магазина. Мужчина, извинясь за свою забывчивость, через минуту предлагал свои услуги по транспортировки блондинки в любую точку города. Ева от этих услуг не отказывалась и использовала почитателей ее красоты и любителей спиртного на всю катушку. Домой она очень редко ездила на общественном траспорте. Путешествие на «такси» заканчивалось доставкой ослепительно красивой женщины до самого подъезда, где она проживала. Некоторым «таксистам» красавица позволяла на прощание поцеловать себя в щечку. Большее Ева никому и ничего не позволяла. Дома, когда не было мужа, блондинка отдавалась сладостным мечтам, которые были связаны с тем или иным «таксистом». От этих мечтаний женщине становилось невмоготу и она начинала мастубировать…