Во втором пересылочном лагере Кротиха не пробыла и суток. Утром следующего дня ее автобусом доставили в небольшой город Фюлдер. Здесь ей предстояло прожить три года, как минимум. В ландратамте у Евы в очередной раз проверили документы и отправили на такси в общежитие. Открыв калитку довольно больших металлических ворот, Ева на какое-то время опешила. Возле нее неожиданно появились двое пьяных парней. Физиономии молодых людей чем-то напоминали русских. После приветствия своих земляков на чистом русском языке, вновь прибывшая поняла то, что ей предстоит жить в немецком хайме, но с русским «содержанием». Через полчаса новенькая получила ключи от маленькой комнатушки и необходимые постельные принадлежности. Комендантша фрау Крюгер новенькой также определила место на четырехкомфорочной плите. Указала и место в шкафу, где Ева могла ставить свою посуду.
Предоставленное жилье Еву разочаровало. Она никак не ожидала того, что красивой женщине, которую пригласила сама Германия, будет предоставлена такая «хата». На какой-то миг новенькую охватил страх перед своим будущем в этой стране. Кротиха, дабы не портить основательно себе настроение в первые часы пребывания в хайме, решила действовать более спокойно и рассудительно. Она еще раз осмотрела комнату и заправила кровать. Затем женщина быстро разделась и со слезами на глазах «плюхнулась» в постель, простынь которой отдавала своей неповторимой свежестью…
Кротиха проснулась около десяти часов утра. Открыв глаза, она невольно прислушалась. За дверью раздавался невообразимый шум. Аусзидлерша медленно открыла дверь и взглянула в коридор. От увиденного она ужаснулась. Большой верзила мужского пола катался на детском велосипеде по коридору и одновременно пинал футбольный мяч. Грязный мяч то прыгал по коридору, то попадал в стены, оставляя после себя небольшие темные пятна. Взрослые дяди и тети, стоящие в коридоре, со смехом наблюдали за футбольным «поединком». Ева, словно ничего не замечая, быстро проследовала в общественный туалет. Кабинку и очко ей также вчера определила комендантша.
К обеду новенькая уже многое знала о жизни обитателей небольшого двухэтажного здания. В «хайме» проживало более двадцати семей. Все они в основном были из Сибири. Среди них каких-либо выдающихся личностей не было. По социальному составу львиную долю составляли бывшие колхозники и совхозники бывшей великой сверхдержавы. К числу оных относила себя и Ева Крот. Жильцы в большинстве своем не отличались высокой культурой поведения. Во всех комнатах, где пребывала «душа русская», раздавался мат. Основным занятием жильцов было посещение шпрахкурсов. В свободное время мужчины и женщины отдавались игре в карты, пиву и курению. Сначала Еву Крот эти основные виды «деятельности» поздних переселенцев не устраивали. Она, как «белая ворона», сторонилась жильцов, часто просиживала в своей комнате или выходила на улицу гулять. Вести аскетический образ жизни женщина больше не выдержала. Через неделю и она стала, как и подавляющее большинство жильцов, вести привычный для нее «российский» образ жизни. Красивая переселенка с удовольствием стала потягивать дорогие сигареты «Мальборо». Запах этих сигарет очень нравился блондинке. Не стала «брезговать» Кротиха и пивом, который ей, как и сигареты, приносили двое среднего возраста мужчин. Они жили вместе в отдельной комнате, только напротив Евы. Новенькая не стеснялась брать от «холостяков» и более дорогие подарки.
Всю «подноготную» Федора и Николая женщина узнала от самих же мужиков, с которыми иногда до поздней ночи резалась в карты. Новые знакомые мало чем отличались друг от друга. Они не скрывали того, что поехали в Германию «вдоволь пивка попить, да и немного поработать». Эти «великие» идеалы еще молодых людей особого уважения к ним у Евы не вызывали. Кое-что из биографии своих «ухажеров» она узнавала и из женского общества, которое очень часто собиралось на кухне. Во время приготовления пищи многие женщины придавались сплетням. Ева на правах новенькой информацию о жизни этих людей в бывшем Союзе и здесь питала как губка. Сама же старалась держать язык за зубами. Ослепительно красивая женщина понимала то, что у нее грехов нисколько не меньше, а может, даже и больше, чем у тех, кто жил в этом хайме.
Первый месяц проживания в хайме для Евы Крот пролетел быстро. И к тому же он был насыщен повседневными «скачками». Причиной этому были «запрограммированные» властями визиты и всевозможные термины в различные учреждения, которые проходили все приехавшие на постоянное место жительство. Немецкого языка Ева не знала. Переводчиком для нее во время посещения всевозможных «амтов» стала Татьяна Сейвольд. С этой аусзидлершей Кротиха познакомилась на кухне на второй день своего прибытия в хайм. Соседка по электрической плите сразу же понравиласть новенькой. К тому же женщины были одного возраста и незамужние. Татьяна от своего мужа ушла сразу же, как только получила документы в Брамше. Муж, по словам женщины, был у нее только на бумаге. Всю супружескую жизнь немец не работал, пьянствовал. У жены, которая работала поварихой в столовой, часто воровал. Детей у них не было. Татьяна едва ступила на землю своих предков, мгновенно освободилась от «мужского гнета». «Освобождение» для женщины оказалось успешным. К женщине в хайм часто забегал на «огонек» «изгнанный» Виктор, который прибыл в Германию почти двадцать лет до того, как приехала Татьяна. Сын депортированного немца, который умер от голода в сибирской тайге, неплохо прижился на исторической родине своих предков. Друг Татьяны, закончив технический вуз в Германии и став инженером, построил себе двухэтажный особняк. В семейной же жизни у изгнанного получилась осечка. Ту, которую Виктор полюбил еще в Казахстане, здесь оказалась настоящей особой легкого поведения. У молодой и смазливой русской женщины появился «аппетит» к местным немцам, в первую очередь, к шефам.