Старый лидер ЛДПР ушел с поста секретаря Совета Безопасности по состоянию здоровья и связи с преклонным возрастом.
А вот Анатолий Кашпировский все еще министр здравоохранения и вице-премьер.
Многие шутили, что Анатолий Михайлович открыл секрет вечной молодости.
И остроумно пели частушки:
Каждый вечер нужен крайне,
Кашпировский на экране…
Помогает государству –
Экономить на лекарствах!
Если сядешь у экрана,
Кашпировского врубив…
То исчезнет твоя рана,
Запоешь на свой мотив.
Но это, разумеется, уже очень большое забегание вперед. А история с перчатками Дьявола продолжает течь не так торопливо. И происходят многочисленные события. Пока еще не все пояса собраны, и все призы взяты.
А может быть еще и третьи силы появятся. Во всяком случае ставить точку в данной истории очень даже рано.
Так что эпилог будет промежуточный, и после него еще будет очень даже интересное продолжение.
Эпилог
Узнав о том, что ее сын Марк переведен в общее отделение центра Временного содержания несовершеннолетних, Амелина решила его, наконец-то, с большим опозданием проведать.
Конечно же, она все-таки, как ни крути ему мать. А сынок в детской тюрьме страдает.
Амелина подъехала к центру Временного содержания несовершеннолетних в Нью-Йорке. Он был большой и напоминал целый комплекс, скорее спортивный, чем тюремный. И решетки были сверху, и сетки сверкали над полем.
Амелину впустили в помещение, заставив пройти через специальный экран сканера.
Молодая женщина думала, что на этом все и закончится, и она увидит сына.
Но главный полицейский сообщил, что она должна пройти личный досмотр.
Амелина была этим неприятно удивлена. Ей представлялось, что обыскивают с раздеванием только самих заключенных.
Ее отвели в комнату с зеркалами и прожекторами. Две девушки-надзирательницы в белых халатах надели на руки тонкие резиновые перчатки. Еще одна в полицейской форме скомандовала:
- Раздевайся!
Амелина уже имела опыт обыска и не стала спорить. Ей не было особо стыдно.
Ну пускай обыщут, раз так полагается. В сериале про жен заключенных, кажется, женщин тоже заставляли раздеваться.
Старшая надзирательница командует:
- Юбку!
Амелина покорно снимает.
Далее следует приказ:
- Блузку!
Молодая женщина снова обнажается.
- Туфли!
Амелина сняла туфли.
- Колготки!
Каждую снятую вещь девушки-надзирательницы в белых халатах и перчатках тщательно ощупывают. Проверяют каждый шов и сгиб одежды.
Старшая надзирательница командует.
- А теперь лифчик!
Амелина покорно сняла, обнажив свою полную, пышную, загорелую грудь с алой клубникой сосков.
Старшая надзирательница не удержалась и взяла ущипнула молодую женщину за грудь со словами:
- Ах круто, ай да какие сисечки!
Амелина строго ответила:
- Не распускайте руки, старший лейтенант!
Та плотоядно улыбнулась и ответила:
- Все равно тебя обыщут голенькую. И ощупают с головы до пят. Давай теперь трусики.
Амелина сняла и их. Ее обыскивали и не раз, когда она раньше сидела. И рыжая краля не высказывала смущения.
Прощупав молодой женщине трусы, девушки в белых халатах приступили к ее полному личному досмотру.
Сразу три пары руки стали щупать Амелину. Разгладили ее длинные, слегка вьющиеся, медно-красные волосы. Потом заглянули в уши, светили фонариками.
Обследовали при помощи пинцета и ноздри, даже сунули в них трубку.
Но особому вниманию подвергся рот женщины. Рука старшей надзирательницы в перчатке, провела за языком, под языком и сверху, потом за щеками, сунулась до гланд. И долго колупалась во рту.
После чего, Амелине стали щупать подмышками, исследовали и руки, и ладони, и пальцы.
Старшая надзирательницы три раза сильно давила Амелине указательным пальцем на пупок, стараясь причинить боль. Но у молодой женщины крепкий пресс, и она даже не поморщилась.
Потом старшая надзирательница приказала:
- Наклонитесь и раздвиньте ноги!
Это была самая унизительная часть процедуры обыска. Амелине на стала спорить. Хотя в нее, рука в перчатке очень крупной надзирательницы, очень грубо впилась. И стала залезать целиком до матки, причиняя боль. И еще надзирательница не стала капать на перчатку вазелин, от чего нежное место задиралось.
Амелина молчала, она старалась представить, что это ее не касается, хотя было очень унизительно и больно. Когда ее обыскивали в прошлый раз, то там надзирательница капнула вазелин и действовала мягко. А эта женщина-горилла хотела и унизить, и причинить как можно больше боли. Они явно колупается куда дольше, чем нужно для обыска.