Но к этой мысли можно было вернуться потом, а сейчас я вновь обратился к Оги с расспросами.
— Вы сказали Эстелле, что у Дэгона есть алиби — что он был в Гэри в тот час, как моего дядю похитили. Вы не против, если я это проверю?
— Да вовсе нет, — пожал плечами Оги. — Твоё полное право. Тоби не производит хорошего впечатления. Но мне случилось однажды спасти ему жизнь, а в другой раз выручить из беды, и он мне чрезвычайно предан. Он не сделает ничего такого, о чём не было бы мне известно, и каких-либо частных мотивов не имеет.
— Допустим, но что там за алиби?
— В полпятого Тоби позвонил мне по междугородней. Из того немногого, что я узнал от Фрэнка Бассета и Эстеллы Бек, я заключаю, что уби… что похититель делал своё дело в начале пятого. По крайней мере, он не мог быть в Гэри в половину.
— Это верно… Но откуда вам известно, что звонок шёл из Гэри? Ведь даже если женский голос говорит вам «Гэри на проводе», то Дэгон, подучив предварительно какую-нибудь приятельницу, мог звонить и с Петли.
— Ну, мог, полагаю, только дело не в этом. Ему нужны были кое-какие сведенья, — чтобы я поискал в справочнике. И я потом ему перезвонил, минут десять спустя.
— И где он был?
— В «Мелтон-отеле», в Гэри. То есть, не то чтобы он там остановился; Тоби поехал туда после полудня, а вернулся этим вечером. Но он позвонил мне из телефона в вестибюле, и я же ему туда перезвонил. Мальчик-слуга позвал его по фамилии.
Если Оги не лгал, выглядело всё безукоризненно. Я полагал, что Оги не лжёт. Но для себя я решил просить Бассета, чтобы он послал кого-нибудь в «Мелтон-отель» проверить, вправду ли мальчик-посыльный сможет вспомнить, что позвал мистера Дэгона по фамилии в тот час.
Тут пришёл официант с нашим виски, точнее — принёс бутылку и что к ней положено. Оги велел ему удалиться и разлил спиртное сам.
— Кстати, — сказал он, — ты прямо сюда прошёл, или провёл некоторое время в зале?
— Посидел там немного. Пара виски и сэндвич.
— Какой столик?
Я описал ему местоположение; Оги сказал:
— Спустишься вниз — найдут тебе получше; я успею позвонить Джорджу. И за наш счёт.
— Я не предполагал задерживаться. Но цена устраивает.
Оги хмыкнул и передал мне виски. Мне подумалось, что Оги Грейн — добрый малый, не потому, что угощает меня за счёт заведения или что предлагает возможность походя заработать пять тысяч долларов. Просто он был из тех, кого нельзя не полюбить. Теперь я понимал, что имела в виду Эстелла и почему она так свободно ему открылась. Разве я только что вёл себя иначе? По-моему, совсем немного есть людей, делающих большие деньги на делишках вроде игорного рэкета, и в то же время настолько к себе располагающих.
А возможно, подумал я, дело заключалось в Тоби Дэгоне. Общение с тем сортом людей, которые вовлечены в игорный рэкет, требует жёсткости, а Тоби её было не занимать, потому-то этот Тоби, чью жизнь однажды Оги спас, и руководил этим рэкетом непосредственно. Пронеслась мысль, что Тоби, вероятно, проделывал чёртову уйму непотребных вещей, не ставя Оги в известность, — может быть, даже нечто наподобие похищения дяди Эма. Но не был ли я несправедлив? Без содействия Оги такое алиби у Тоби не выгорело бы. Оги перезвонил ему в Гэри, и Тоби оказался там, ведь Оги несомненно признал голос Тоби по телефону.
— Ну, вздрогнули, — сказал Оги. — Или так: за благополучное возвращение твоего дяди!
Мы выпили за это, и Оги продолжал:
— Могу ещё чем-то тебя просветить, раз уж такой разговор?
— Если это всё связано с числовыми лотереями, то мне следует понять, как действует числовой тотализатор. Как должен поступать один из тех, кто держит у вас тотализаторы, чтобы вы теряли деньги — без того, чтобы выйти из-под вашей протекции. Речь ведь не об этом, я полагаю.
— Не об этом. Арестов не более обычного. — Оги нахмурил лоб. — Это борьба без правил, Эд; я точно не знаю, как это делается. Но никакой подтасовки. Знаешь, как бывает при подтасовках, сталкивался?
— Не вплотную.
— Все крупные числовые тотализаторы, Эд, осуществляют расчёт на основании количественных показателей, ежедневно появляющихся в газетах. Некоторые используют данные от Справочно-информационного центра, другие — от Казначейства США, прочие — вероятности ставок взаимных пари при некоторых курсах. Мы используем курсы акций — количества тех, что повысились, понизились и остались неизменными. Конечные цифры каждого из трёх количеств. Допустим, страница, отведённая фондовой бирже, показывает, что сорок акций поднялось, семьдесят две понизились, а курс восьмисот шести не изменился; тогда ставка, которую мы оплачиваем в этот день, это ставка на цифры ноль-два-шесть. Количественные данные даются таблицами в газетных колонках, откуда наши клиенты и узнают, выиграли они или нет.