— Идея была Грейна, не моя, — ответил я. — Он думает, что между потерей денег вашим тотализатором и тем, что случилось с моим дядей, Амброзом Хантером, имеется связь.
— Ты тоже так считаешь?
— Честно говоря, нет.
— Так не тратишь ли ты время понапрасну?
Я согласился, что трачу. Но лучшего способа тратить время у меня не было. Грейн ведь мог оказаться и прав, почём знать.
— Вот именно — почём знать. — Дэгон даже плечами пожал. — Чёрт меня возьми, если я знаю, при чём тут твой дядя, но я и в самом деле ума не приложу, отчего мы теряем денежки. Разве что кто-то принимает ставки в обход нас. А ведь непохоже, чтобы это так долго происходило вопреки процентному соотношению. Не отрицаю, что это меня тревожит.
— И всё же вы не согласны с Грейном?
Тоби провёл рукой по волосам.
— Нет, не согласен. Думаю, что мысль обратиться в детективное агентство была безумием. И ещё более сумасшедшая мысль — это детально рассказать о нашем бизнесе частному детективу. Но тут Оги хозяин. Велел быть с тобой откровенным! Так что ты хочешь знать?
— Да просто весь механизм. Как билеты передаются в руки и как производятся выплаты. Как они выглядят, эти билеты. Возможно, проще всего мне будет купить такой билет. Вы их продаёте? Здесь, в розницу?
— Как сказать, — и да, и нет. Я лично их на руки не выдаю, но многие наши завсегдатаи — те, что заглядывают в «Голубой крокодил», — знают, чем я занимаюсь; пожелают получить билетик, и я продам. Но такое случается лишь изредка, и я не получаю комиссии, как прочие распространители, просто долю в чистом доходе. Так ты говоришь, что желал бы немедленно купить билет и посмотреть, как всё происходит?
— Да, желал бы.
— Тогда Слим в соседней комнате. Я скажу ему, чтобы продал. — И Тоби позвал: — Слим!
Человек, ранее удалившийся в кабинет Оги Грейна, вернулся, и Тоби предложил ему продать мне билет.
— Охотно, — сказал тот. — На какую сумму?
— Какие номиналы в ходу?
Слим пристально посмотрел на Дэгона, и Дэгон кивнул в ответ.
— От двадцати пяти центов до двадцати долларов, — сказал тогда Слим. — Больше всего у меня в полдоллара и в доллар, есть в два и в пять долларов. Выше пяти — совсем немного.
Я вынул из бумажника пятидолларовую банкноту.
— За пять долларов, пожалуйста. И если я угадаю, это принесёт мне две тысячи пятьсот, верно?
— Совершенно верно. По пятьсот к одному для любого номинала. — Слим вынул из кармана билеты и выбрал один, на котором было отпечатано «Пять долларов». Я увидел, что билет двойной, подложен прикреплённой по верхнему краю копировальной бумагой. На билете значился также серийный номер и дата — сегодняшнее число.
Слим взял мои деньги, мне же протянул билет.
— Впишите вот здесь любой номер от трёх нулей до девятьсот девяносто девяти. Или я за вас впишу.
— Впишите вы, — сказал я. У меня появилось желание назвать то «счастливое число», которое принесла Карлу Деллу его астрология. Захотелось увидеть выражение лица Тоби Дэгона. Ведь должно же было это число указывать на что-то или на кого-то, раз из-за него, возможно, Карла Делла и убили. Я даже приготовился, случись что, мгновенно сунуть руку за пазуху, к кобуре, которую предоставил мне Старлок. Разделять судьбу Карла, когда можно было этого избежать, я не собрался.
Я притворился, что затрудняюсь с выбором числа наугад. Поводил взглядом по сторонам, затем вновь взглянул прямо перед собой и поймал взгляд Тоби.
— Ну, пусть будет четыре-два-ноль. Четыреста двадцать.
И ничего не случилось, — только карандаш проскрипел о бумагу. Ни малейшего проблеска удивления или иного чувства в газах Дэгона, ни движения мускула него лице. Что бы о Дэгоне ни говорили, а данное число ничего для него не значило.
Слим разорвал билет по сгибу, квитанцию протянул мне, а вторую часть, корешок, спрятал в карман; теперь у нас обоих была запись, на которой значились — в печатном виде — дата, величина ставки и серийный номер, а также — рукою Слима, хотя могло быть и моей — выбранное мной число.
— Ну, вот, Слим, — проговорил Дэгон. — Ступай теперь к Оги. Я приду через пару минут.
— Спасибо и на том, — сказал я, когда Слим удалился. — И что теперь?
— Когда будет подходить срок, Слим сдаст корешки мне — но чтобы оставалось ещё время до закрытия Нью-Йоркская фондовой биржи. Он вернёт как нераспроданные билеты, так и корешки от проданных. Я же дам ему пачку билетов на следующий день. Он сдаст и деньги — кроме своей доли — за те, что продал.
— А если четыреста двадцать выиграют, как мне поступать?