Но заведение принадлежало не мне, а тому крупному лысому мужчине за прилавком; он, по крайней мере, так мне сказал, а сомневаться у меня причин не было. Я спел ему ту же песенку, что и юристу Демминтону, сделав вид, что первым делом меня интересует Томас Рейнал. Да так оно и было, с тем лишь условием, что ни одна зацепка, которую мог получить здесь дядюшка Эм, не должна была от меня ускользнуть.
Но ни зацепки, ни ниточки здесь мне не досталось. Да, Рейнал работал тут месяца четыре вплоть до прошлого месяца, но с тех пор хозяин не видал Томми и не имеет ни малейшего понятия, где он и что с ним; вряд ли работает где-то барменом, разве что без лицензии.
Я перешёл ко «второму нашему дознавателю», побывавшему тут третьего дня и в то же время суток, и напел ту же историю о том, что он бросил и это дело и вообще работу в нашей компании, покинул город, и сотрудники гадают, с чего бы это.
Лысый пожал плечами.
— Не могу сказать о нём ничего дурного; задавал мне все те же вопросы и получил те же ответы.
— Выпивал во время своих расспросов? — Такой вопрос выглядел вполне логичным.
— Выпил рюмку да меня одной угостил. И только.
Прозвучало намёком, так что я проделал то же, стараясь держаться предмета разговора, — авось ему ещё нечто припомнится.
Но я зря потратил деньги. Лысый ничего не знал ни о жене Рейнала, ни о его друзьях или занятиях в те часы, которые тот не проводил на работе, за стойкой бара. Отзывался лысый о Томми доброжелательно, но лично он его совсем не знал. Ни от него, ни о нём лысый не получал известий с того дня как Томми уволился — по крайней мере до той минуты, как сюда зашёл представитель кредитной компании и сообщил, что Томми сбежал из города.
Нет, он не знал, куда отправился отсюда тот второй дознаватель, но скорее всего прямо к Томми домой, поскольку это всего в паре кварталов отсюда. Нет, лысый там никогда не бывал, но адрес, коли он мне нужен, у него где-то записан. Он знал, что это рядом, поскольку Томми всегда приходил на работу пешком.
Я задал ещё один-другой наводящий вопрос, но ответы ни на что меня не навели. Было ясно, что и дядюшка Эм не набрёл здесь на след.
Было лишь четверть одиннадцатого, когда я покинул «Конуру», а потому к номеру 682 по Саут-Бривик отправился пешком. То было четырёхэтажное строение, первый этаж которого занимал магазин сантехники. Лестница к квартирам наверху находилась в конце отдельного коридора. Двенадцать почтовых ящиков в узком тамбуре, где начиналась лестница, показывали, что на каждом из трёх верхних этажей располагалось по четыре квартиры. Номер два, — это, значит, квартира шурина, — должна быть на втором этаже, а номер семь, где проживали Рейналы, на третьем.
Я поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру номер два. Дверь открыл коренастый мужчина со всклокоченными волосами, не бритый со вчерашнего дня и в майке.
— Вы тот человек из кредитной компании? Заходите.
Он провёл меня через прихожую мимо кухни, где какая-то женщина мыла посуду, в гостиную с мебелью в потрёпанной мягкой обивке. Сам он уселся на подлокотник софы, а мне указал на стул.
— Я рассказал тому, другому, человеку всё, что знаю, но так и быть: спрашивайте снова. Надеюсь, вы поймаете этого сукина сына.
Я сказал, что сожалею, но дело тут не в том, чтобы узнать нечто дополнительное; мне всего лишь придётся повторить работу, уже проделанную тем дознавателем. И я рассказал ему ту же сказку, которой угостил и Демминтона, и владельца «Конуры».
— Человек как человек, — начал шурин про дядюшку Эма в том же духе, что и те двое. — Здесь никто ничего такого ему не сделал, чтобы он поступил так, как вы говорите. Даже отчёта не оставил, а?
Казалось, он был весьма озадачен, и мне подумалось, что я могу поговорить про приход дяди Эма даже до того, как мы перейдём к Томасу Рейналу. И я сказал:
— Мы у нас в компании тоже удивляемся, потому-то я и пытаюсь повторить его маршрут — ну, заодно с выполнением его работы. В котором часу он сюда пришёл?
— Да об этом часу. Пробыл здесь с полчаса, а потом пошёл наверх повидать Мэдж. А уж куда он пошёл от неё, я и не знаю. Он не говорил, если только Мэдж не предоставила ему сведенья, которые он и пошёл выяснять.
— Она уже проснулась?
— Проснулась, завтракает. Я заскочил к ней как раз перед вашим приходом и предупредил, что вы придёте ко мне, а от меня собираетесь подняться к ней. Она просила, чтобы это было не позже одиннадцати; ей надо выйти до полудня.
Я почти ужаснулся тому, насколько один в один я повторил и маршрут дяди Эма, и временной расклад этого маршрута. Лишь усилием воли я заставил себя отбросить эти мысли и перейти к вопросам о Рейнале, притворяясь, что его-то я и ищу, а потому стал задавать те же вопросы, которые должен был задать дядюшка Эм, в надежде получить те же зацепки. Не то чтобы я ожидал отыскать Рейнала. Дядя Эм — знаток своего дела; если он доложил Старлоку, что Рейнал на самом деле сбежал, не оставив за собой никаких концов, то найти его за единственный рабочий день было невозможно.