Я поднялся и бросил взгляд на часы — успеваю, но впритык. Оглядев себя в зеркале, я кивнул, схватил ключи, перекинул через плечо сумку с полевой формой и направился к выходу.
Припарковавшись на стоянке у полигона, я выбрался из машины, забрал сумку из багажника и, сделав шаг к проходной, нахмурился.
Прямо у шлагбаума стояли двое. Один с камерой, явно не случайно нацеленной в мою сторону, второй — с беспроводным микрофоном, с нетерпением ожидающий момента, когда я подойду ближе.
Ну замечательно. Это еще что за новости? Какого якоря им тут надо?
Поняв, что я не спешу навстречу, неизвестные сами двинулись ко мне.
— Здравствуйте, Владимир, — широко улыбнувшись, поздоровался тип с микрофоном — смазливый пижон с зализанными гелем волосами и притворно-радушным видом. — Канал «Петербургские тайны». Ответите на пару вопросов для наших подписчиков?
Я тяжело вздохнул и бросил взгляд на проходную. Меня отделял от нее какой-то десяток метров, но зализанный будто бы невзначай встал так, что, чтобы пройти мимо я мог лишь оттолкнув его. А делать этого при включенной камере мне, разумеется, не хотелось.
Скрипнув зубами, я нацепил вежливую улыбку и облокотился на машину.
— Смотря какие вопросы. Вы ведь огласите их — для начала?
— О, ну конечно же! — Блогер, кажется, сам не ожидал от меня такой реакции, и вцепился в представившуюся возможность, будто собака в кость. — Прежде всего, не могли бы вы рассказать нашим подписчикам о том, что чувствовали во время событий на буксире?
Я даже не вздохнул. О времена, о нравы… То, что в мое время стало бы операцией под грифом «Секретно», нынче самая модная тема для сетевых ресурсов. Недорабатывает Морозов, ох не дорабатывает… И гайки не там закручивает.
Я бы начал с другого.
— Гордость за товарищей, — коротко ответил я.
— Конечно, конечно! — зализанный закивал. — А правда, что вы в одиночку уничтожили целую группу противников?
— Вы же сами знаете, что это не так. — Я пожал плечами. — без моих друзей, и, конечно же, содействия его светлось герцога Брауншвейгского у меня бы абсолютно ничего не получилось.
— Вы сейчас скромничаете или и правда не считаете себя героем?
Я закатил глаза.
— А я, по-вашему, участвовал в спектакле, чтобы теперь раздавать оценки?
— Ну, наши подписчики уверены, что…
— Следующий вопрос, — буркнул я.
— Конечно! — Блогер нервно кашлянул. — Тогда, быть может, вы проясните нам, какие отношения связывают вас с Аленой Гагариной?
…Что?
Я моргнул и непроизвольно сжал кулак.
— В каком смысле?
— Ну, поговаривают, что… — Блогер запнулся, кажется, понимая, что сейчас у него имеется неиллюзорная вероятность отхватить по рабочему инструменту, но все же решил не сдаваться. — Вас сфотографировали в ее автомобиле, а на несостоявшийся Весенний бал, закончившийся событиями, которые только благодаря вашей отваге не стали трагическими, вы прибыли также вместе…
Я закрыл глаза и сосчитал до трёх.
Убью Корфа. Вот на сто процентов уверен, что это его рук дело!
— Э-э-э… — не дождавшись ответа, начал было зализанный.
— Интервью окончено, — Я шагнул вперед, но наглый блогер заступил мне дорогу.
Он что, всерьез себя бессмертным считает, что ли?
— Так вы ответите на вопрос?
— Любезный, вы, кажется, не расслышали. — послышался голос за его спиной. — Интервью окончено. И я бы настоятельно рекомендовал вам не задерживаться у проходной.
Гагарин. Еще никогда настолько не был рад видеть капитана.
Блогер развернулся на голос, и, увидев новую цель, просиял, тут же бросившись вперед.
— Ваше сиятельство, скажите, как вы расцениваете действия прапорщика Острогорского во время захвата буксира с террористами?
— Блестяще, — Гагарин улыбнулся во все тридцать два зуба, на мгновение став очень похожим на своего отца. — А как вы оцениваете перспективу отправиться на пятнадцать суток за попытку съемки режимного объекта?
— Попытка съемки? Но мы просто берем интервью… — начал было зализанный.
Но Гагарин тут же его оборвал:
— Я уверен, что вы все уже взяли. А теперь — брысь отсюда! Быстро!
Дальше горе-журналисты решили судьбу не искушать.
— Господин прапорщик, прошу вас, — Гагарин кивком указал мне на проходную.
Я без возражений шагнул вперед, размышляя о том, что случится с Корфом, если он не снизит активность.