— Серьезно? — Я скептически покосился на Георга. — Зачем ему это?
— Серьезнее некуда. И вообще-то я рассчитывал, что на этот вопрос ответишь мне ты. Это же твой боевой соратник, — снова ухмыльнулся Гагарин. — Я-то его так, пару раз издали видел. Он, к слову, практически настаивал, чтобы ты участвовал в тренировке. Так что — тебе явно виднее.
Я хотел было пояснить Гагарину, что намерения герцога для меня сокрыты тайной точно так же, как и для него…
И вдруг понял, что это не так. И заодно — зачем Георгу понадобилось это представление.
Тогда, на буксире, он видел меня в действии. И помнил, что я видел его. Неуверенность, растерянность… и страх. И теперь его светлость, видимо, решил поквитаться. Показать, что он тоже вояка, каких поискать, и тоже способен на многое.
Кажется, я невольно задел самолюбие Георга, и он прибыл брать реванш. Не удивлюсь, если по окончанию тренировки из воздуха материализуются журналисты, перед которыми герой, уже мысленно победивший всю гардемаринскую роту и Владимира Острогорского в том числе, толкнет напыщенную и бравурную речь…
Ну-ну…
— Так что ты думаешь по этому поводу? — снова спросил Гагарин.
— Да а что тут думать? — усмехнулся я и легонько хлопнул капитана по плечу. — Думать тут нечего. Пойдем и покажем этим выскочкам их настоящее место в пищевой цепочке.
И иберийцам, и Георгу — всем.
Глава 6
Переодевшись и экипировавшись, мы выстроились на плацу друг напротив друга. С одной стороны — гардемарины Особой роты, с другой — бойцы иберийского спецназа с Георгом во главе. Иберийцы вели себя спокойно и собранно, но по их лицам нет-нет, да и проскакивали то насмешливые ухмылки, то едва скрываемое высокомерие. Будто они уже выиграли, еще не начав.
Ну-ну, ребята… Недооценивать противника — последнее дело и верный путь к поражению. Я бы на их месте был посерьезнее. Особенно после того, как доблестные спецназовцы в Выборге прошляпили опекаемую персону.
Гардемарины же вели себя как обычно. Идеальная выправка, каменные лица — сжатая пружина внутри, готовая распрямиться, как только последует команда. Пожалуй, по сравнению с иберийцами, наши смотрелись поубедительнее. Несмотря на все модные шмотки, обвес, гаджеты и прочие заграничные игрушки.
Гагарин вышел в центр плаца, окинул взглядом всех присутствующих и кивком поздоровался.
— Здравия желаю, господа! — Его голос прозвучал отчетливо и громко. — Сегодня у нас совместные учения с нашими зарубежными коллегами. Благодарим его светлость герцога Брауншвейгского за возможность обменяться опытом.
Гагарин бросил быстрый взгляд на Георга, и тот легонько кивнул в ответ и обвел всех взглядом, слегка прищурившись.
— Легенда тренировки следующая: эвакуация вип-персоны из зоны боевых действий. Одна группа должна провести объект — гражданское лицо, неспособное к сопротивлению — через городской квартал к точке выхода, не допустив его захвата или гибели, — принялся объяснять Гагарин. — Задача второй группы — перехватить или ликвидировать эвакуируемого. Этап заканчивается, когда все бойцы противника или вип-персона ликвидированы. Работаем пятерками. Начинает Особая рота.
Я заметил, как у некоторых иберийцев на лицах промелькнуло что-то вроде недовольства. Они рассчитывали, что право «первого хода» отдадут им — видимо, хотели сразу показать себя во всей красе.
— Первая пятерка — Корнилов, Белов, Савельев, Чесноков, Острогорский.
Мы синхронно шагнули вперед. Корниловым оказался уже хорошо знакомый мне штабс-капитан Иван — я почему-то так и не смог запомнить его фамилию.
Это хорошо, с ним мы уже работали. С остальными тоже, но именно со Иваном у нас уже сложилось некое взаимопонимание, а главное — парень куда лучше других знал, на что я на самом деле способен. Так что, если он будет командовать группой, работать будет сильно проще.
— Вип-персона — Астафьев. Разоблачайся, снимай все, оставляй только броник. Командир группы…
Пауза.
Гагарин медленно обернулся, явно смакуя этот момент.
— Острогорский.
Я моргнул.
Где-то рядом раздался короткий смешок, кто-то присвистнул. А я повернулся к Гагарину, стараясь не выдать удивления.
Ах ты ж…
Я понял, что он делает!
Это же форменное издевательство — поставить командиром группы какого-то там прапорщика. Не штабс-капитана, даже не кого-то из младших офицеров, а меня. Гардемарина наполовинку, едва закончившего первый курс. Демонстративно — чтобы наглядно показать герцогу Брауншвейгскому и иберийцам, что их здесь вообще не воспринимают всерьез.
Я скользнул взглядом по лицу Георга. Тот нахмурился, но ничего не сказал. На его губах играла натянутая улыбка.
— Не возражаешь, Острогорский? — лениво осведомился Гагарин.
— Да какие могут быть возражения, ваше сиятельство? — Я хмыкнул. — Спасибо за оказанное доверие.
Краем глаза я заметил, как Иван заулыбался и незаметно толкнул локтем кого-то из товарищей.
Гагарин кивнул и, будто ничего необычного не произошло, продолжил:
— Группа Острогорского будет эвакуировать вип-персону. Ваша задача — довести Астафьева до эвакуационной точки в целости и сохранности. Цель вам укажут перед началом.
Он перевел взгляд на Георга.
— А группа его светлости будет перехватывать. Работаем в полный контакт, патроны — травматические, Дар использовать с умом, в полсилы. Нам ведь не нужны здесь жертвы, верно?
— Так точно! — дружно гаркнули мы.
— Вот и хорошо. Работаем, господа! По позициям!
Мы развернулись и направились в сторону тактического городка, оставив за спиной иберийцев. Которые почему-то больше не улыбались.
Надо отдать должное инженерному взводу — потрудились они на славу. Узкие улочки, разбитые машины, бетонные блоки, облупившиеся стены — всё это было тщательно продумано для тренировок и моделирования работы в городской застройке. Мы будто действительно переместились на полуразрушенную улочку в самом сердце затяжных боевых действий. Атмосферно, ничего не скажешь. Через считанные минуты из-за любого угла, за любым окном или на крыше могут появиться противники, и все превратится в настоящий хаос.
А нам в этом хаосе нужно не только выжить, но и одержать демонстративную, показательную победу.