— Ничего, — улыбнулась Хирота и хлопнула Томое по плечу. Притом так, что девушка аж присела. — Что-то придумаем. Точнее — есть у меня одна прелюбопытная идейка. Так что со мной не пропадёшь!
Парень подумал, что эта идейка ему вряд ли понравится, судя по реакции подруги. Вот только ему было плевать — спать хотелось всё сильнее и сильнее. Потому он поинтересовался:
— Послушайте, девушки. Уже больше часа ночи. Мне на полдевятого на первую лекцию. Как и Хирота-сан, кстати. А до этого ещё надо в деканат документы занести. Так что вставать нужно будет часов в семь. Плевать уже на заранее пропущенную зарядку — я слишком вымотан, но отдохнуть то не помешает, что б на лекциях не отключиться.
— Дело говоришь, — кивнула Хемико. — Можешь падать на диван. Он свободен, поскольку Юко уехала.
Сатору посмотрел на диван, повернулся и уставился на дверь без таблички.
— Это в коридор. Там кухня, а чуть дальше — санузел. — Пояснила ему Кацураги.
— Шикарное общежитие, — с восхищением произнёс парень. — Видел я много разных общаг, но такую впервые.
— Не расстраивайся, — ухмыльнулась Хирота. — Это только часть этого крыла такая. Остальные попроще.
— С чего такие аристократические привилегии?
— Ну, Хирота-сан, — начала было Томое.
— ХЕМИ! — чуть не по слогам произнесла Хирота. — Сколько раз говорить, как моя ближайшая подруга называй меня по короткому имени всегда.
— На заседаниях не буду, — вдруг отрезала девушка. Парень удивился — такого он как-то не ожидал.
— Официальные мероприятия — то одно. Согласна. Но тут-то ничего такого нет?
Томое глянула на Сатору и вздохнула. Продолжила:
— Хеми-сан у нас глава «Дисциплинарного комитета». Я являюсь председателем литературного клуба. Юко была заместителем клуба по софтболу.
Парень быстро сложил полученные факты и выдал:
— А, так это даёт определённые привилегии?
— Именно, — кивнула Хемико.
— Окей, — он кивнул и подавил зевок с видимым усилием. — Раз я могу отключиться здесь, то доброй вам ночи.
Сатору снял очки, уложил их на находящийся поблизости журнальный столик. И спустя несколько секунд уже крепко спал. По крайней мере, девушки услышали его спокойное дыхание, а тело выглядело полностью расслабленным.
— Ничего себе, — тихо произнесла Томое. — Уже спит?
— Ну так, — развела руками Хирота. — Знаешь, от всех однокашников его отличало только умение дрыхнуть в любой позе. Будь то парта или столовая. Подозреваю, что он и стоя смог бы отключиться и не упасть. Да ещё, пожалуй, раздражал противно спокойный характер. Сейчас, правда, он изменился. И не знаю, насколько мне нравится его новая ипостась…
Девушки еще чуть поговорили и разошлись по спальням. При этом свет в гостиной выключила именно Томое — Хирота даже не подумала бы этого сделать. Минут через десять парень открыл глаза, тихо бросил куда-то в потолок:
— Спите крепко и без снов, — после чего встал и спокойно прошёл к окну. Отодвинул шторы и широко распахнул створку, впуская внутрь холодный ветер. За окном, как ему и говорили, было видно небольшой парк. Отделённый хорошо знакомым парню забором от улицы, за которой начинался лес. Его взгляд выражал недовольство, несмотря на красивый вид — словно он чего-то опасался.
В кроне ближайшего дерева что-то завозилось, вспыхнули красным две черточки. И продолговатая тень, напоминающая змею с крыльями, метнулась оттуда в комнату. Закрывая окно, парень услышал знакомый голос:
— Обш-шиваеш-шс-ся? Влилс-ся в колектиф-ф? Освоилс-ся, с-соблас-снитель? — после в комнате раздался свистящий смех.
— Закрой пасть, — беззлобно произнёс в пустоту Сатору и отправился на диван, перед этим проведя рукой по подоконнику. Казалось, что тень в месте прикосновения его ладони к пластику сгустилась и уплотнилась, а после растеклась по поверхности черной плёнкой.
Примечания
[1] суффиксы, которые добавляются к имени (фамилии, прозвищу, профессии и т. п.) при разговоре с человеком или о нём. Именные суффиксы играют важную роль в общении японцев. Они указывают на социальный статус собеседников относительно друг друга, на их отношение друг к другу, на степень их близости. Употребив какой-либо именной суффикс, можно нанести собеседнику оскорбление, или наоборот — выразить ему своё глубочайшее почтение.