И пошёл к своему месту, собирая многочисленные взгляды учеников. Было и восхищение, и недовольство, и зависть, и даже злость. Не было только безразличия, что, видимо, целиком и полностью устраивало нового студента. Приземлившись на своём новом месте, он поклонился багровой Хемико (сквозь зубы уже обещающей ему все кары земные и небесные). После оглянулся назад и первым подал руку Тецуе. Поймал его удивленный взгляд и тут же получил крепкое дружеское рукопожатие. Его приняли, чего, впрочем, он и добивался с самого начала.
Первым уроком была математика. Учительница не планировала сразу вызывать новенького, предоставив ему время на вливание в новый коллектив, однако Сатору сам поднял руку на первый же вопрос, к тому же очень быстро решив задачу. Причём несколькими разными способами. Учебник он, кстати, перед этим даже не открыл, как и тетрадь.
— Красуешься? — беззлобно и тихо поинтересовался Тецуя, наклонившись вперёд, когда новенький сел на своё место.
— Зарабатываю репутацию, — коротко ответил парень, осматривая класс и столкнувшись взглядом со злыми серыми глазами. Все тот же черноволосый паренёк в излишне идеальной форме. Поймав взгляд Сатору, тот многозначительно глянул в потолок и постучал пальцем по левому запястью. Дождался утвердительного кивка и только после этого повернулся к доске.
Тавада сощурился и откинулся на спинку стула. Видно, ему хотелось спросить у нового знакомого об этом «отличнике», но он предпочёл промолчать — на них и так косилась учительница. Наконец, открыл учебник и тетрадь, достал карандаш и принялся следить за уроком. Естественно, как только прозвучал новый вопрос учительницы, парень тут же поднял руку. Правда, в этот раз его уже не спросили, что было вполне ожидаемо.
До конца урока всё проходило достаточно спокойно. А учитывая, что был первый день после каникул, то их особенно и не «грузили». На перемене новенького тут же обступили одноклассники, стремясь расспросить парня обо всём сразу. Хемико, взглянув на столпотворение, только одним своим взглядом разогнала около половины, но самые стойкие всё же остались. Впрочем, саму Хирота практически тут же отвлёк парень из другого класса, и тоже с нашивкой «Дисциплинарного комитета» на руке, так что она удалилась «по делам».
Сатору поднял руки вверх, стараясь перекрыть бесконечный поток вопросов, однако этот его жест остановить стихию не смог. Так что он просто встал и попросил:
— Давайте перенесём допрос на большую перемену, а? У меня есть некоторые дела, которые необходимо уладить. Самостоятельно, — тут же добавил он, заметив довольную улыбку Тецуи.
— Новенький, — раздался вдруг спокойный и уверенный голос. — Поговорить надо.
Естественно, это был именно тот самый отличник. Сатору ухмыльнулся и развёл руками.
— Я с удовольствием, если ты мне поможешь вырваться из этого ада, — однако шутка, похоже, не возымела никакого эффекта. Точнее, эффект был, но абсолютно негативный — парня буквально перекосило.
— Твоё место в истинном аду. А это так — всего лишь цветочки, — в глазах черноволосого плескалось раздражение и плохо скрываемая ненависть. Остальные ребята вдруг притихли и удивлённо глянули на своего сокурсника — видимо, такая реакция была крайне неожиданной.
Сатору вздохнул и поднялся.
— Ладно, раз так — побеседуем, — и, бросив быстрый взгляд на Тецую собирающегося встать, тихо сказал: — Отдохни. — Тот вдруг замер, словно его чем-то стукнули. — Я сам.
Парни вышли из класса — старожилы вдруг расступились перед Тавадой, прошедшем сквозь немаленькую толпу, словно ледокол сквозь льдины. Ни один из парней не проронил ни слова, пока они не поднялись на крышу. Быстро осмотревшись, Сатору заметил неподалёку увлечённую друг другом парочку студентов. Подошёл к ним.
— Детишки, брысь отсюда, — бросил весьма холодным тоном. И, что странно, «детишки» его действительно послушались — их буквально ветром сдуло. Притом лица были бледными, а глаза перепуганными — казалось, что они встретились с представителем якудзы или, как минимум, неприлично высказались при строгом учителе.