Альберт активно замахал рукой, вторую приложив к губам, мы попятились назад, сперва медленно, затем быстрее, пока эта тварь не показала свою морду. Точно такую-же я видел на колоннах входа. Жуткая зубастая тварь разлепляла горящим желтым глаза, свет фонарей дезориентировал ее после мягкой вуали мрака, непонятно сколько накинутой на ее глаза.
Андрей, замыкавший наш отряд, побежал первым, за ним ринулись Саша и Ник. Тварь встала на лапы. Ее короткая морда, прикрепленная на мощную короткую шею, медленно осматривала нарушителей. Альберт дрогнул и побежал, я поддал за ним. Коридор наполнился звонкими шлепками подошвы по плитам.
— Что это?! — задыхающимся шепотом пропыхтел Ник.
— Заткнись и беги! — гаркнул удаляющийся от нас Андрей.
К эху наших шагов добавился новый звук — лязг когтей и грузные шаги лап по плитам. Тварь шла за нами, и, судя по топоту, она начинала ускоряться. Бег во тьме, когда фонари дергаются, как лучи маяка во время землетрясения, был опасен. Я бежал, как мог, тяжелые болотные сапоги не добавляли мне скорости. Главное — не споткнуться, только бы не упасть; в голове бились только эти мысли.
Ник начал выдыхаться и сдавать. Чертов дохляк. Мы пробежали всего метров триста! Огонек света впереди становился все больше и почти скоро займет половину видимого пространства, оставалось бежать почти столько же. Альберт и Саша умчались вперед, обогнав Андрея. Я поравнялся с Ником. До выхода в залу оставалось еще немного.
Чертов налобный фонарь при беге так и норовил слезть. Я стащил его левой рукой и крепко сжал, прямо на ходу освещая себе дорогу. Копье мешало бежать не меньше неудобных сапог. Оно перекачивалось вперед-назад, добавляя лишнюю инерцию, и сбивало темп бега.
Мне в голову пришла страшная мысль, и я выкрикнул ее, чуть не надорвав наливающиеся терпким жаром легкие:
— Не бегите в другие коридоры! Там могут быть еще твари! — Эта фраза стоила мне сбитого дыхания. Я хлебнул побольше воздуха и крикнул вдогонку: — Ищите наш вход!
Мы пулей влетали в залу, пересекая проход, словно ленту на финише. Мне в глаза ударил свет. Я обогнал Ника метров на двадцать. И когда добежал, то увидел тяжело дышащих парней, которые на корточках искали следы нашего присутствия у мрачных зияющих арок. Ошибка могла стоить нам встречи с еще одной тварью. Судя по всему, никто не был уверен, где наш вход!
— Она близко! — Андрей лихорадочно шарил по плитам. Ему вторили Альберт и Сашка. Ник вбежал в зал и, хрипя с таким звуком, как будто проводили мокрой резиной по стеклу, кинулся к свободному коридору, присоединяясь к поиску. Топор он из рук не выпустил.
Выбор не успел быть сделан. Тварь вбежала в залу. В лучах бледного света она выглядела еще страшнее. Бугрящиеся мышцы на коротких, но мощных когтистых лапах переливались, как струны. Эта мерзкая помесь лысого медведя, тигра, льва и хрен знает кого еще деловито осмотрелась.
Я медленно поднялся. Копье в моей руке было бесполезно, как зубочистка против бульдога. Нужно целиться в глаза, может, удастся ее ослепить. Настроена она была явно недружелюбно. Тварь, как только я подумал об этом, уставилась на меня. Она сейчас нападет! Издавая низкий рык, эта мускулистая туша двинулась на меня.
Копье, кинутое в тварь сбоку, чиркнуло ее по широченной мощной переносице, со звуком, словно бросают кий в пустом баскетбольном зале, пронеслось и скрылось во тьме прохода за спиной Ника. Тварь резко посмотрела в сторону кидавшего. И сделала два длинных напряженных шага. Мое копье не заставило себя ждать. Я с силой метнул его в морду твари. Промахнуться с четырех шагов было невозможно. Копье пролетело, извиваясь в воздухе, как змея, и ударило эту тварь в складчатое зеленое веко левого глаза, кожа твари в этом месте чуть содралась.
Она прыгнула на меня молниеносно, выпустив свои острые, бледные в мрачном свете кинжалы, которые кто-то мог бы назвать когтями. Все вокруг замедлилось. Я инстинктивно начал пригибаться и падать на спину. Вот и все. Сейчас эта тварь откусит часть моей шеи, как пес, который не ел три дня, рвет кусок мягкой ветчины. Я вспомнил дом. Свою жену. Я хотел вернуться к ней и обнять. Лечь под нашим огромны одеялом и закрыться от всех. Но вместо домашнего ложа меня ждали объятия пасти твари. Это было несправедливо!
Дернув рукой, я пытался закрыться от нее. Как спящий ночью человек ощущает падение и судорожно вздрагивает, сжимая пальцы, так и я схватил руками то, что было поблизости.