В бешенстве он становится всё больше… выпуская наружу свою сущность… лицо грубеет и заостряется, из взлохмаченных волос показываются чёрные рога, а на пальцах растут острые когти.
– Покажись, я сказал! Где ты? Ушла? – рычит утробно.
– Не ушла, – решаюсь подать голос, с пугливым любопытсвом наблюдая за мужчиной.
– Тогда покажись.
– Нет. Ты снова рычишь, – вздыхаю… Знаю, что я сейчас сильнее его… но, сложно это помнить, когда на тебя несётся такая громадина рогатая.
С минуту он молчит, тяжело дыша… и явно пытаясь взять себя в руки.
– Откуда ты знаешь про трибунал? – спрашивает уже гораздо спокойней.
– Слышала от своего мужчины… он рассказывал мне про тебя вечером. Наверное, поэтому я здесь… думала о том, почему ты поступил так, как поступил, – решаюсь я сказать правду.
– От своего мужчины? – майор действительно постепенно берёт себя в руки. – И кто он? Почему вы говорили обо мне?
– Прости. Я не могу тебе сказать... без его разрешения, – качаю головой, хоть он меня и не видит.
– А что ты можешь? – хищно щурится майор.
– Выслушать… И передать твои слова тем… кто может помочь… возможно, – произношу тихо.
– Возможно? – хмыкает он саркастично.
– Я не могу… принимать решения… только передать то, что услышу, – уже жалея о своём порыве, признаюсь демону.
А вдруг Зафару это не понравится? А вдруг он… разозлится на меня? За то, что осталась в чужом сне, когда могла уйти… вернуться к нему. Но… я чувствую, что должна быть здесь. Узнать… кто был тем голосом?
– Хорошо, невидимка. Я не буду рычать и бросаться, – вырывает меня из моих сомнений голос майора. Он уже даже прежний вид себе вернул. – Давай уже, показывайся.
Мне не хочется… но я ведь обещала. Обещания нужно выполнять, разве не так? Он выполнил моё условие... Теперь моя очередь.
Первым порывом я чуть не появляюсь перед ним в том, что последнее помню на себе… в красивом платье, которое надевала вечером… но в последний момент понимаю, что не хочу быть красивой ещё для кого-то… только для Зафара.
И тщательно вспоминаю те простые туники с брюками, что носила в доме Шэми.
– Я здесь, – произношу… возникая из ниоткуда… позади него… достаточно далеко, чтобы успеть уйти от удара, если он меня обманул.
Бат Горэн разворачивается резко, но без угрозы… мне так кажется. И замирает… склоняет голову набок… рассматривает меня. Его брови изумлённо ползут вверх.
– Ну надо же, какая дивная крошка, – хмыкает удивлённо. – И что же ты такое?
– Разве это имеет значение? – тоже склоняю голову. – Ты… говорил про голос? Почему… ты никому не сказал о нём… там в реальности?
– Ты и это знаешь? – щурится подозрительно.
– Почему? – требовательно вскидываю я брови.
– Я не мог. Эта невидимая и неизвестная мне мразь приказала не говорить, – майор удивлённо замирает… ошарашенно смотря на меня. – Он приказал мне не говорить никому о нём.
– Сейчас ты говоришь, – непонимающе хмурюсь, снова чувствуя что-то странное… будто тень чьего-то сознания рядом… знакомую… жуткую… и в ужасе смотрю в ответ на Бата… не может же эта тень быть… Майраком?
– Да… говорю, – признаёт он изумлённо. – Почему, тебе я могу это рассказать?
Глава 18
Я не знаю… могу лишь предполагать. Этот сон сейчас полностью под моим контролем… в моей власти... возможно… я смогла как-то обойти установку, данную майору. Если только… это не ловушка.
Но ведь никто не мог знать, что Зафар мне поведает о нём и, что я попаду в сон Бата Горэна.
Нервно сжав руки, я поднимаю на него глаза... Я обещала выслушать... и передать его слова.
– Расскажи мне, почему ты сбил тот авион? Кто тебя заставил? Я не уверена, что долго смогу быть в твоём сне, – никогда ещё я самовольно не скользила по чужим снам… всегда подконтрольно… всегда по приказу. И я не знаю, когда случится моё возвращение в собственное тело. Поэтому стоит поспешить.
– Я же сказал, – раздражённо дёргает плечами майор. – Это был голос в моей голове. Сначала я слышал его только во снах. А потом начал слышать эту мразь и во время бодрствования. Думал сначала, что глюки, или что крышей поехал. Ментальные блоки у всех военных стоят нехилые, а у офицеров ещё и усиленные. Но он всё говорил. Отдавал какие-то бессмысленные приказы, например произнести какую-то ахинею, или ткнуть себя вилкой в ногу. И я, мать его, это делал. Бесился внутри, но делал. Как долбанная марионетка.
– Тесты, – выдыхаю я поражённо.