Потир, все три дискоса, звездица и лжица, употребленные в этот день, были из чистого золота с резьбой, с черным, выжженным фоном (с чернетью), и осыпаны множеством драгоценных каменьев. Когда мы выходили на Великом входе, каждый из служащих поминал своего Патриарха, нашего и царя, а также всех нас (православных христиан). После обедни наш владыка вышел и подал царю ан-тидор и просфору, а также роздал его всем присутствующим. Затем мы вошли в алтарь, разоблачились и вышли.
Царь, взяв нашего учителя за правую руку, подвел его к раке святого, открыл ее и показал ему (мощи), и он приложился к ним; при этом царь с удивлением говорил: «Посмотри, какой прекрасный цвет этого черепа: истинно он желт и тверд»; и продолжал: «Когда я вынул мощи святого из земли, чтобы положить их в эту раку, я заметил, что потерялся один коренной зуб, и я не переставал искать его, пока не нашел. В то время у меня болели зубы, и я потер им, и они тотчас исцелились».
В этот день произошел необыкновенный случай, а именно: диакон митрополита Миры, о заточении которого мы раньше говорили, сосланный царем в этот монастырь, где он пребывал в полном довольстве, — не знаем, в чем он провинился и за что Патриарх Никон запретил ему служить, — в этот день, поздним вечером, явился к царю, поклонился ему земно и просил дать ему разрешение служить обедню на другой день. Но царь отказал ему и ответил: «Боюсь, что Патриарх Никон отдаст мне свой посох и скажет: «Возьми его и паси моих монахов и священников; я не прекословлю твоей власти над вельможами и народом, зачем же ты мне ставишь препятствия по отношению к монахам и священникам?» Услышав эти слова от царя, мы изумились и подивились такой вере, благочестию и почтению к архиереям.
Возвращаемся к рассказу. Когда мы вернулись из церкви в свои келлии, царь прислал через одного из своих министров приглашение нашему владыке Патриарху к столу в его помещение (покои). Царь вышел встретить его на площадку двора и, взяв под руку, ввел внутрь и посадил подле себя. Он лично вышел наружу пригласить меня, назвав по имени, я же, архидиакон, трепеща из почтительного страха перед царем, стоял вне; он взял меня за руку, — а я, смущенный и дрожащий, поклонился и поцеловал у него руку; ввел меня и посадил насупротив себя вместе с иереями, нашими товарищами, за особым столом, причем непрестанно посылал нам кушанья и напитки до окончания трапезы. Наш владыка Патриарх, подняв Панагию, дал от нее царю и сам взял, я же роздал ее всем присутствующим. Мы оставались за столом недолго, только два часа; мясных яств вовсе не было, ибо, как мы сказали раньше, у царя есть обычай: когда он бывает в каком-либо монастыре и садится за стол с архиереями, то не вкушает мясных яств перед ними, но довольствуется рыбой и монашескими кушаньями.
Царь встал, роздал из своих рук кубки, по обычаю, причем называл меня по имени каждый раз, как подавал мне кубок, и вышел проводить нашего учителя на монастырский двор, поддерживая его под руку, и возвратился, послав с нами двоих из министров, чтобы показать нам весь монастырь.
Монастырь Святого Саввы меньше Троицкого, но построен по его образцу. Как тот я назвал бы женихом, так этот — невестой, и поистине это так, как мы видели своими глазами.
В монастыре четыре церкви. Великая церковь (собор) в честь Рождества Богородицы, древняя, существует со времен святого Саввы. Первоначально монастырь был малый и деревянный, но царь прекрасно возобновил и отделал церковь. Она имеет с западной и северной сторон двери из чистого железа. В ней царские иконы, приводящие в изумление своей искусной работой, позолотой и превосходной разноцветной эмалью, в особенности, икона святого Саввы. Кругом вся из каменного хрусталя (слюды), в конце которой (церкви Рождества Богородицы), с южной стороны, есть (еще) небольшая придельная церковь, во имя святого Саввы. Купол собора и купол этой церкви покрыты удивительной блестящей позолотой. Третья церковь в большой башне, что над монастырскими воротами, также придельная, во имя святого Сергия, основателя Троицкого монастыря. Что касается четвертой церкви, то о ней расскажем потом в этом описании.
Возвращаемся (к описанию событий). После того как мы осмотрели все стены кругом, нас свели вниз во двор монастыря и повели в монастырскую трапезную, огромную, удивляющую своей стройной архитектурой, величиной, простором и обширностью своего изумительного свода; она не имеет подобной себе ни в описанном монастыре Святой Троицы, ни в знаменитом Новгородском монастыре Святого Георгия. Она имеет кругом окна со стеклами; все углы ее связаны железом, и такие же связи идут от арки до арки. Вся она утверждена на одном столпе, но толщина ее фундамента и стен огромна. Удивительно искусство ее постройки и ее архитектура! Она построена посреди монастырского двора. Когда клали ее основание, то устроили в нижней ее части… погреба монастырских напитков, — это первый этаж; над ним — второй этаж, где помещается монастырская кухня, кругом которой идут келлии для служителей. В них множество печей, которые, равно как и трубы от кухонной печи, все искусно проведены по стенам и выходят в трапезную, которая поэтому зимой всегда бывает теплою. Третий этаж — помещение трапезной; переднюю часть ее занимает пятая малая церковь, еще не достроенная во имя святого царя (князя) Владимира. Потом повели нас в четвертый этаж, находящийся над всем остальным (помещением), одинаковой величины с трапезной; он называется монастырской казной и имеет кругом многочисленные окна. Утверждают, что если даже монастырь будет осажцаем несколько лет, то одежды, облачения, редкостные украшения, мебель, материи, ему принадлежащие, не пострадают от плесени, моли и пр., ибо под всем потолком здания сделан переплет из железных и деревянных балок, и на них расстилают одежды, ковры и облачения: воздух постоянно проникает в изобилии через окна, и вещи не портятся. В углу этого помещения есть тайник для сокрытия золота, денег, серебра, драгоценностей и пр. Одним словом, устройство этих четырех этажей не имеет себе подобного нигде; снизу доверху это как бы огромная четырехугольная башня или большая крепость. Потом повели нас вверх по лестнице, длиною около ста ступеней, на три новые колокольни, которые своей красотой, архитектурой и стройкой превосходят колокольню столицы. Помещение для часов находится близ колоколов, отдельно и выше их, а помещения для колоколов — друг над другом, но до сих пор еще ничего в них не повешено. Все эти строения скреплены железными полосами и стержнями от стены до стены и от угла до угла. Сойдя отсюда, мы осмотрели монастырские ворота. Как мы сказали выше, монастырь расположен на вершине горы, поэтому к нему ведет лестница, удивительно устроенная.