Но все-таки при Петре I монастырю будет не сладко. Император не любил монашество. Хотя Саввин монастырь помнил. Ведь в период Хованщины — в 1682 году — вместе с матерью, сестрой Софьей и братом Иваном ему придется укрываться в обители от взбунтовавшихся стрельцов, тех самых стрельцов, которые когда-то тут же и охраняли своего государя! Но уже не царь, а будущий император издаст после подавления нового мятежа указ о заключении бунтовщиков в подвалы Саввино-Сторожевского монастыря. «Держать их в том монастыре в тюрьмах скованных и связанных, — диктовал он писцу, — и на тюрьмы очистить им кельи и никого к ним не подпускать и чернил и бумаги давать им не велеть». Часть стрельцов (а их тут было около 100) отсюда повезут на казнь в Москву в феврале 1699 года.
Странной можно считать благодарность Петра в период его зрелости и государственных преобразований в отношении обители. Стараясь «подмять» под себя русские монастыри, император изменил структуру их управления и финансирования. Он перевел все монастырские дела в Звенигороде, а также дела всех приписных к Саввину монастырей (а были и такие, и немало) под присмотр Посольского приказа. Затем, как мы помним, Петр вместо Патриарха учредил Синод, в его ведение обитель и перешла.
Саввинские иноки обеднели и слезно просили императора о помощи, напоминая о его же, «собственном государевом богомолье». Помощи не последовало.
Однако история зафиксировала одну посылку, которую распорядился послать Петр в Звенигород для братии. Это был… ящик соленой селедки.
Он считал, что она должна была понравиться здешним монахам.
Такой вот был «благодарный», щедрый и памятливый на добро первый русский император.
Видение пасынка Наполеона
Гипотеза 20
…Кто нам помог?
Зима, Барклай иль русский Бог?
Как известно, поэта Александра Пушкина, почитавшего игумена Савву и переложившего его Житие на современный язык, убил на дуэли французский офицер Дантес, который затем сделал невероятную карьеру — стал камергером при Наполеоне III, а также сенатором Франции. А Саввино-Сторожевский монастырь в 1812 году спас от почти полного разграбления наследник французского императорского трона, бывший «вторым лицом» во Франции, пасынок императора Наполеона Бонапарта — Евгений Богарне, который после войны потерял почти все свои регалии, а его потомки стали православными, породнились с Николаем I, русским Императорским домом и даже поселились в России. Причем вся эта история началась после нескольких слов, услышанных французским генералом от русского святого — преподобного Саввы, который в самый разгар военных действий привиделся ему при ночлеге в монастырской келье подмосковного Звенигорода и предсказал все, что затем произойдет…
Величественная история Российского государства многие столетия была связана с героическими страницами борьбы за независимость, собственное достоинство и свободу духовного выбора. Столетия оставили в памяти имена многих ратников и героев. Среди них — князья и бояре, воины и пахари. Но иногда важнейшую битву выигрывали незаметные на первый взгляд люди, они сражались на невидимом — духовном поле брани. Бывало, их заступничество имело решающее значение в самые роковые минуты для нашей страны. Среди сокровенных старцев земли Русской духовным «стражем» иногда называют и Савву Сторожевского. Его усердием и подвижничеством укреплялась великокняжеская и царская власть. Единственного из русских святых его величали по-старославянски «забралом Москве», а ведь «забрало» — это форпост, передовое укрепление, защитное сооружение, часть воинского шлема. Считается, что силой своего духа, без меча и копья преподобный Савва мог сделать то, на что не способны были и тысячи воинов. Созданная им обитель — «Дом Пречистыя на Сторожах» — не только привлекает к себе сегодня множество людей, которые приезжают в Звенигород, чтобы почтить память выдающегося старца, пребывание здесь воодушевляет, придает силы и энергии, возрождает дух. Об этом говорили и писали многие, включая очень известных людей. Заступник, страж, хранитель, кормчий и устроитель — все эти «эпитеты» вполне подходят к образу Саввы Сторожевского. Одним из своеобразных доказательств этому может послужить совершенно необыкновенная, но при этом также совершенно реальная история, которая произошла в Звенигороде во время Отечественной войны 1812 года.
Современник военных действий при нашествии французов описывал необычайные события так: «Принц Евгений Богарне, пасынок Наполеона, вице-король Италийский, с двадцатитысячным отрядом подошел из Москвы к Звенигороду. Он занял комнаты в Сторожевской обители, а его солдаты рассеялись по монастырю и начали грабительствовать, не щадя даже храмов и святых икон… Однажды вечером принц Евгений лег и уснул, и вот, наяву или во сне — он сам не знал того — видит, что в комнату входит какой-то благообразный старец. Явившийся сказал: «Не вели войску своему расхищать монастырь; если ты исполнишь мою просьбу, то Бог помилует тебя и ты возвратишься в свое отечество целым и невредимым»…
Генерал Богарне проснулся в полном изумлении. Сон был почти явью. Тогда он пошел в храм, где увидел икону с ликом Саввы Сторожевского, и признал в нем своего ночного гостя…
Дальнейшее достойно пера Александра Дюма. Принц Богарне выполнил совет российского старца. Французы если и грабили монастырь, то не разорили собор с мощами святого. Храм по приказу генерала был закрыт, опечатан и окружен стражей…
Существуют две версии развития событий. Одна из них предполагает, что всё происходило в монастыре. А другая настаивает, что встреча была во время ночевки в поле, когда принц задремал в палатке. И то и другое не заменяет суть произошедшего.
В итоге Эжен Богарне стал едва ли не единственным из французских генералов, который остался жив в этой войне и даже не получил ранений ни в одной из последующих битв. Современник писал по этому поводу следующее: «Почти все маршалы, бывшие с Наполеоном, погибли или в сражениях, или насильственною смертью. Мортье, взрывавший во время выступления французов из Москвы наш Кремль, сам был взорван адскою машиною, которая направлена была на короля Людовика-Филиппа, когда он делал смотр войскам своим в Париже; Жюно умер в сумасшествий; Ней и Мюрат расстреляны; Бертье бросился с балкона своего замка в Бамберге; маршал Бессьер убит под Люценом в кавалерийском деле; маршалы Дюрон и Понятовский также убиты в сражениях… Ни в одном сражении принц не был ранен; слова старца сбылись: он возвратился благополучно в отечество и даже после падения Наполеона остался всеми любим и уважаем».
Но на этом удивительная история не заканчивалась. У нее было необычное продолжение и завершение. Родственники Богарне сохранили в памяти еще одну фразу, которую услышал он от далекого русского старца Саввы: «Твои потомки будут служить России».
В 1839 году в Россию приехал сын Евгения Богарне — Максимилиан, герцог Лейхтенбергский. Именно он впервые открыл миру все происшедшее с его отцом. Хотя, возможно, тот рассказал сыну о встрече со старцем без особого афиширования. Когда производились большие маневры на Бородинском поле, в память знаменитой битвы 1812 года, молодой лейб-гусар П. П. Новосильцев сопровождал герцога Максимилиана Лейхтенбергского. Ведь отец герцога — генерал Богарне — тоже был героем этого сражения, только со стороны французов. Дальнейший рассказ процитируем по изданию XIX века: «Разговаривая о Бородинской битве и вообще о кампании 1812 года, бывшей столь гибельною для французскаго войска, герцог спросил Новосильцева, не может ли он сказать, где находится монастырь св. Саввы и далеко ли от Москвы. Такой вопрос от человека, никогда не бывшаго в России, удивил Новосильцева; и в самом деле, где мог слышать герцог о таком пустынном месте, находящемся близ небольшого уезднаго города Звенигорода, Московской губернии? Он сказал герцогу, что в монастыре этом ничего такого нет… Герцог, улыбнувшись, поблагодарил за любезность и сказал: вас вероятно удивляет, что я знаю о монастыре св. Саввы, несмотря на то, что там нет ничего замечательнаго. Вы еще более удивитесь, если я вам скажу, что я, католик, хочу поклониться вашему св. Савве: я в этом дал обет умирающему человеку, а именно отцу моему. Он взял с меня честное слово, если когда-нибудь судьба приведет меня в Россию, непременно отыскать место, где погребен св. Савва, и поклониться ему».