Выбрать главу

Сергей вытащил из нагрудного кармана отксеренные листы и спросил:

– Лидия Михайловна, его нет среди этих людей?

Старушка долго изучала снимки.

– Есть, – сказала она, – вот этот.

И ткнула пальцем в снимок наглого белобрысого парня со странно выпученными глазами и шеей, изогнутой на манер носика чайника.

– Вы уверены, – переспросил Сергей.

– Я была учительницей пения в школе, – оскорбилась старушка. Вы знаете, что такое учительница пения? Это учительница, которая ведет уроки во всех классах школы, а у нас их было А, Б, и В, и она ведет эти уроки один раз в неделю. Я называла по имени всех моих учеников. Мои коллеги это подтвердят.

– Но даже учеников вы видели несколько раз. А здесь – один раз, еще на рассвете.

– Я его не один раз видела, – сказал старушка. – Я его прекрасно запомнила, когда он ударил Боречку!

– Ударил Боречку? Где, когда?

– Месяц назад. Он стоял со своими товарищами в скверике, и, кажется, пил. Боречка подбежал к нему, и этот молодой человек его просто ударил! А остальные загоготали!

– А среди этих снимков нет фотографий этих остальных?

Старушка склонилась над карточками.

– Вот эта, – сказала она, – и эта. И эта.

Третье фото, на которое указала старушка, было фото Валерия Нестеренко.

– Скажите, – спросил Сергей, – а машину его вы могли бы описать?

Старушка покачала головой.

– Нет, – объяснила она, – вы понимаете, у нас в школе учились дети, а не машины. Это была красивая машина, цвета кофе с молоком.

– А номер вы случайно не помните?

– Нет, – сказала старушка, – номер я не помню. Я пришла и записала его на бумажке, а Боречка взял эту бумажку и съел.

По углам маленького проходного дворика еще лежал снег, молодой разбитной дворник гнал метлой талую воду в канализационный люк, и вечереющий воздух дышал близкой весной.

– Странная история, – сказал Сергей, поплотнее запахивая куртку. – Хитрый, осторожный бандит посылает взорвать офис своего друга – ленивого джентльмена, который ставит заграничную машину за углом! Мало того, – он выбирает джентльмена, которого видели и знают в этом районе! Совсем не как на Пятницкой…

– Бандиты глупеют от безнаказанности, – сказал Дмитриев. – К тому же он полагал, что расследованием будет заниматься сам. Чего напрягаться-то?

– А может, исполнитель травки накушался, – заметил Тихомиров.

Они помолчали, и Дмитриев вдруг сказал:

– Кстати, ты был прав насчет владельца бара. Он меня хорошо накормил и долго капал на человека по фамилии Дыбач, которого он-де позавчера заметил случайно на улице, провожая гостей. А на самом деле этот Дыбач задолжал ему, не знаю уж сколько. Но хозяин бара не знал, что пакет оставили в пять, а так как бар закрывается в час, он был вынужден сказать, что видел этого типа в час.

***

Без пяти шесть Валерий был у библиотеки. Девушка удивилась, увидев его машину, – видимо, утром она смотрела в окно и видела, что он пришел своими ногами. У нее были светлые, почти ненакрашенные глаза, и в своей черной обтягивающей юбочке она походила на тонкую вазу на длинной ножке.

«Ну чего ты приармяниваешься, – подумалось вдруг Сазану, – сходил бы к шлюхам».

Сазан усадил девушку в машину и спросил:

– Как вас звать?

– Таня.

– А я – Валерий. Отчего вы такая печальная?

– У меня недавно умерла мама. Рак.

Сазан ощутил острое сожаление. Если бы кто-то надул Таню, отнял у нее квартиру, выгнал с работы, или даже попортил в подъезде мужа, – он, Сазан, мог бы покровительственно улыбнуться и сказать: «Сейчас уладим». Но он не мог наведаться на небо и вежливо попросить господа бога вернуть Танину маму на землю, угрожая в противном случае крепко набить морду архангелам.

– У меня тоже мать умерла, – сказал Сазан. – Сгорела по пьянке.

В «Янтаре» было уже шумно, и Сазан усадил девушку за угловой столик.

Девушка испуганно смотрела на меню, – так, будто названия блюд были написаны по-китайски. Глаза ее со страхом остановились на двойной колонке цифр – в долларах и рублях.

Сазан подозвал официанта и продиктовал ему заказ. Таня с облегчением оставила меню в покое.

– А вас тоже неприятности? – вдруг спросила она.

– Не у меня, – сказал Валерий, – у моего приятеля. Ему сегодня подкинули на крыльцо бомбу.

Девушка прикрыла рот ладошкой и сказала:

– Какой ужас! А кто?

– Мой приятель считает, что это сделал я.

Подошедший официант водрузил на стол ведерко с шампанским и блюдо с салатом, более похожим на натюрморт, чем на салат.

Сазан откупорил бутылку, разлил шампанское по бокалам и сказал:

– За наше знакомство.

Они чокнулись, и Сазан, слегка прикрыв глаза, стал глядеть на девушку поверх края бокала. Девушка покраснела, как старшеклассница на кинопробе.

И тут Валерий внезапно увидел толстого человека с поросячьим лицом, который пробирался между столиками в направлении уборной. Валерий проглотил шампанское, улыбнулся девушке и сказал:

– Простите, я сейчас вернусь.

Мужская уборная находилась в конце сквозного коридорчика, одним концом выходящего на двор. Валерий встал на пороге уборной, стараясь не отражаться в опоясывающих кафельные стены зеркалах. Он подождал, пока человек застегнет ширинку, и спросил:

– Поссал?

Человек изумленно обернулся. Валерий поднял колено и ударил толстяка прямо в пах. Человек раскрыл рот, видимо намереваясь кричать, и стал отлетать к зеркалу. Валерий поймал его левой рукой, чтобы тот не разбил зеркала, а правой зажал ему оральник. Человек стал выкручиваться. Валерий прижал его к себе, отнял на мгновение обе руки и, сцепив их, со страшной силой обрушил на шею толстяка. Толстяк обмяк и стал вести себя тихо. После этого Валерий выудил из кармана наручники и защелкнул их на запястьях поросячьего человека.

– Пошли, ананасина, – сказал Валерий, и для убедительности показал своей жертве вороненый ствол. – Пикнешь – х… отстрелю.

– Почему? – шептал человек. Он неудержимо плакал: слезы сами текли из его глаз, как это часто бывает, когда человека бьют.

Из туалета направо вел маленький коридорчик, выходивший куда-то на зады ресторана, под служебный навес. С навеса лил дождь, и в темноте тускло блестел бок разгружавшегося грузовика и крышка мусорного бака.

Валерий накинул на руки своей жертвы плащ, так, чтобы скрыть наручники, и потащил человека прочь. При виде грузчиков в глазах жертвы проснулась было надежда, но Валерий ткнул пальцем в мусорный бак и тихо сказал:

– Туда хочешь?

Они прошли мимо грузчиков, кидавших ящики. Жертва Валерия шаталась от боли и страха, и Валерий, прижимая мужика к себе, громко говорил:

– Перебрал ты, Женя, перебрал! Домой пора.

***

Таня терпеливо дожидалась прихода Валерия. В ресторане было тихо и светло, распахнулась дверь, где-то рядом отъехала машина.

– Можно?

Девушка оглянулась.

Позади стоял симпатичный незнакомый человек.

– Мне сказали, что я могу здесь найти Валерия Нестеренко.

Таня вдруг сообразила, что ее спутник не назвал своей фамилии.

– Наверное, – сказала она, – он отошел. Он сейчас будет здесь.

Человек смущенно присел.

Они некоторое время ждали Валерия, но того все не было и не было.

– Странно, – проговорил человек, – схожу посмотрю.

Он сходил посмотрел и через несколько минут вернулся вконец растерянный.

– Удивительное дело, – сказал он, – куда человек может пропасть из ресторана? Да еще от такой милой девушки, как вы?

– А я вас – сказала девушка, – по телевизору видела. Давно. Вы… вот только фамилию забыла, – и девушка запнулась.

Человек улыбнулся смущенно и растроганно.