— Шелудивый пес решил полаять⁈ — выкрикнул он.
— Сюда иди! Щенок! — начал отвечать ведун, вступая в ритуальную перепалку. Традиционную, в общем-то, со времен древних.
Несколько минут покричали оскорбления.
И, наконец, Арак поскакал вперед.
Держа свое длинное копье двумя руками и метя им прямо в Беромира. Не таранный удар, но все одно — крайне неприятно будет, если на скаку с рук ударить. Перед таким, даже укрывшись щитом, не устоять.
Ведун тоже пошел вперед.
Шаг.
И его щит, выскользнув из руки, ударился кромкой о землю.
Еще шаг.
И копье в его правой руке крутанулось, поворачиваясь подтоком вперед. Граненым.
Третий шаг.
Четвертый.
Пятый.
И Беромир, замахнувшись, метнул свое копье. В лошадь. Шагов с десяти.
Секунда.
Вторая.
Арак увидел происходящее, но не сумел отвернуть лошадь. Да и сам не сразу понял, что затеял Беромир. Так что копье угодило куда-то в район груди коня, уткнувшись в чешуйчатую защиту и чуть за нее зацепившись.
Мгновение.
Копье свои иным концом коснулось земли. Получило упор. Отчего граненый наконечник прошил чешую и тело коня, застряв где-то в лопатке.
Ясеневое древко лопнуло от нагрузки.
И конь, потеряв равновесие, весьма эффектно упал.
Арак также полетел. Но несколько в сторону.
К нему-то Беромир и направился, на ходу вынул трофейную спату.
Шаг.
Еще.
Третий.
Арак с трудом поднялся на руках, водя из стороны в сторону оглушенным взглядом.
Удар.
И его голова, отделившись от тела, покатилась по земле. Буквально шага три.
Ведун остановился и огляделся.
Вокруг стояла удивительная, просто оглушающая тишина…
[1] Тромпа — вариант воздушного насоса с практически полным отсутствием подвижных частей. Позже в произведение будет дано его более подробное описание.
Часть 1
Глава 6
168, кветень (апрель), 2
Беромир остановился, прислонившись к столбу большого навеса. Потер лицо и посмотрел на работу Дарьи.
Ведьма Мары трудилась все эти дни с отхода роксоланов.
Как голова Арака покатилась по земле, так все воины, которые шли за ним, молча развернулись и удалились. Куда-то. Из-за чего Беромир, воспользовавшись моментом, загнал большую часть своих ребят на катамараны и наведался в их лагерь. Он ведь находился совсем рядом — за излучиной.
При их приближении остатки отряда племенного ополчения, которые тут оставались, просто взяли руки в ноги и дали ходу в ближайшие кусты. А то и подальше.
Да и какие у них были варианты?
Там, на берегу, они потеряли до ста человек. А многие выжившие утратили оружие. Они и раньше на равных ребятам Беромира пешими бороться не могли, а теперь и подавно. Вот и не рисковали.
Собственно их появление на берегу было связано только с одним — отвлечь войско. С тем, чтобы в него со спины влетели всадники. Под пилумы или дротики тем попадать не хотелось совершенно. А эти либо не знали, на что идут, либо вообще не собирались наваливаться, держась дистанции до момента начала свалки…
Заглянули, значит, на огонек в лагерь неприятеля.
И для начала выгребли у них все ценное, включая несколько дорогих шатров, плотно нагрузив катамараны. Потом, сделав еще одну ходку, начали вывозить припасы. Их ведь из лодок выгрузили перед нападением. Вот и пришлось повозиться.
И еще.
И снова.
И опять…
Под конец забрали все остальное хоть к чему-то годное. Один раз даже сумев накидать дротиков по ребятам из племенного ополчения, пытавшимся утащить в кусты припасам.
— Зря мы это сделали, — когда все закончилось, пробурчал Борята.
— Почему? Победителю достался лагерь побежденных.
— И как теперь им уходить? Припасов-то нет.
— Разобьются на маленькие отряды и будут уходить, промышляя охотой.
— Они вернутся. Они не простят.
— Что значит, не простят?
— Был поединок. Ты победил. Это хорошо. Славно! Ни у кого после такой победы не возникло и тени сомнения, что небеса на твоей стороне. Они бы ушли и сообщили об этом Сусагу. А теперь им что делать?
— Уходить. — серьезно ответил Беромир. — Им теперь только двигаться и можно. Иначе не прокормиться. Каждый день играет против них.
— Нападение на беззащитный лагерь бесчестно.
— ЧЕГО⁈ — охренел от такого заявления Беромир.
Дальше они начали дебатировать.
К ним присоединились другие. И ведун для себя открыл с удивлением целый мир. В первую очередь он касался отношения к рокосланам. Даже несмотря на то, что те местных грабили и убивали, их уважали. Ценили и уважали.