И Варварра старалась, чтоб у ее земляков всегда все было самое лучшее. Заговоры на погоду, урожай. Возможность охоты в полном зверья лесу. Возможность собирать бессчетно ягоды и грибы… И, если у селян какие-то просьбы были, колдун, помня о родственных связях, это он сам так с усмешкой говорил, рассматривал эти просьбы в первую очередь.
Деревня, жители которой раньше считались неудачниками, потому что замок колдуна был совсем близко, на горе, нависая над полями жутким страшилищем, последние десять лет лишь богатела и прирастала жителями и домами.
В те редкие разы, когда Варварра вместе с мужем появлялась на ярмарке или проезжала мимо деревни, жители останавливались и кланялись, благодаря за милость…
За что же сейчас они так? За что?
Она же только добро… Она же, можно сказать, только ради благополучия земляков, чтоб снять с них бремя непосильного долга…
Колдун не был жесток без причины, нет.
Но он был темным зверем, совершенно непохожим на тех мужчин, которых видела в свои восемнадцать Варварра… Мрачный, неулыбчивый, жуткий, непонятный…
В их первую брачную ночь он молча раздел плачущую Варварру, оставив только брачный ошейник, осмотрел ее со всей тщательностью, хмыкнул…
А затем скинул с себя темный камзол, и Варварра задохнулась от ужаса, боясь посмотреть на него.
Он не был огромен, хотя и отчетливо силен.
Но самое страшное, что по всему телу его, по всей коже были отпечатаны странные и жуткие письмена. Они сплетались, расплетались, становясь похожими то на диковинных пугающих птиц, то на стебли растений…
На плечах его загорались и гасли искрами глаза неведомых зверей. Варварра заметила их, когда колдун навалился на нее, прижимая к кровати. И смотрела все то время, пока он брал ее по праву мужа. Ей казалось, что они все понимают и даже жалеют ее…
А вот колдун не пожалел.
И то, что испытала в ту ночь Варварра, то новое, жуткое ощущение беспомощности и погружения на глубину вязкого, плотного болота, было странным и невероятно пугающим.
Варварра не желала бы его узнавать никогда в жизни. И повторять тоже не желала. Вот только колдуну было плевать на ее желания и нежелания…
У него были грубые, сильные руки, гибкое, тяжелое тело и бешеный нрав.
За пару месяцев он приучил Варварру к себе, своему характеру и желаниям, и далее только посмеивался упорному сопротивлению жены, ее попыткам отстоять себя, сохранить в себе хоть чуть-чуть той светлой девочки, простодушно мечтающей о спокойной судьбе селянки.
Он словно знал, о чем она думала в минуты одиночества, и получал дополнительное удовольствие, разрушая ее мечты, показывая ей каждый раз, что она — другая. Что она получает наслаждение от таких вещей, о которых раньше и помыслить было стыдно. Что она может… Да много чего она может, на самом деле…
Варварра вспомнила, как впервые удалось сделать следящее заклятье, и улыбнулась… Она навесила его на кошку и отправила ее гулять по замку… И ох, сколько всего интересного узнала о происходящем в нем!
Как они там, без нее? Привратник, мятежный дух Вик, сова Иринья, призрачная служанка Виса… И ее кот, спокойный и равнодушный Бас…
Варварра пожалела, что убежала вот так, в ночь, забыв обо всем на свете. Надо было им хоть что-то сказать напоследок? Но она так сильно захотела покинуть уже, наконец, этот мрачный замок, ощутить себя снова свободной, молодой, легкой… Какой и была десять лет назад, до того момента, когда мрачный колдун не затребовал себе обещанную искупительную жертву…
— Варра, Варра… — она , кажется, начала засыпать, потому что не сразу поняла, что ее кто-то зовет.
— Кто здесь? — Варварра повернулась, приникла к щели, вглядываясь в темноту.
— Варра, это я… — луна упала сверху, освещая родное лицо Амирры.
— Амирра! — Варварра обрадовалась, попыталась дотянуться до сестры, но та отшатнулась, не позволяя прикоснуться, — Амирра! Как я рада! Скажи же им, что я не ведьма! Ты же знаешь!
— Знаю, — кивнула Амирра, — какая из тебя ведьма?
— Но тогда почему они?.. Они не стали тебя слушать? — Варварра с тревогой вглядывалась в лицо сестры, отмечая, как изменилась она на годы, что они не виделись. Располнела, углы губ поползли вниз, образуя некрасивые брыли, волосы, замотанные в брачный кокон, стали редкими, а брови, наоборот, погустели…
— А ты все такая же, — с непонятной злобой сказала Амирра, тоже, в свою очередь, рассматривая Варварру, — словно и не было этих десяти лет… Конечно, с таким-то мужем…