Когда подошла наша очередь выказать последние любезности, отец вежливо благодарил главу за гостеприимство, пока мы с наследником устроили поединок взглядов. Как бы мне в этот миг хотелось иметь силу испепелять людей живьём! От этого мужчины осталась бы лишь жалкая горстка пепла! И я наверняка выиграла бы этот негласный бой, если бы не сестра, вдруг резко дернувшая меня за руку. Подъехала наша карета. А этот… этот гад еще имел наглость улыбнуться! И при виде этой самоуверенной улыбки, всё внутри заполыхало от злости.
Ну что ж, улыбайся, пока можешь! Я постелю твой парадный мундир у входа, и буду вытирать о него ноги, вот увидишь!
– До скорой встречи, – многозначительно озвучил он нам вслед, и я почувствовала, как пламя внутри меня резко испарилось, превратившись в лёд.
Расспросить отца напрямую я не могла, поэтому всю дорогу сидела как на иголках, страдая от невысказанных эмоций. "До скорой встречи…" Р-р-р-р!
И никто особо не торопился облегчить моё любопытство, явно желая мне умереть от него прямо в этой карете. Сестра безмятежно дремала на плече у нянюшки, Ильна задумчиво писала что-то в своем блокноте, а отец ехал впереди на лошади, следя за дорогой. Самое обидное, никто и не вспомнил о недавнем инциденте. А это значило лишь одно: случилось нечто гораздо более значительное. Я уже точно знала, что именно, и рисовала в голове зловещий план мести, чувствуя, как знакомо покалывает кончики пальцев. Впервые это необычное чувство принесло мне некую тень удовлетворения.
Он думает, что так легко меня обыграл? Ха! Как бы не так!
В любом случае, постоять за себя я сумею, ведь у меня есть нечто такое, о чем высокомерный наследник не мог даже догадываться…
2.1
Я неслышно кралась по темному коридору то и дело оглядываясь, чтобы случайно не попасться никому на глаза. Где-то в отдалении неразборчиво гудели голоса прислуги, что поспешно прибирали огромные залы, натирали мраморные полы и чистили бессчётные подсвечники в ожидании благородных гостей. Но мне не было до них никакого дела.
Ещё с утра моя личная шпионская сеть из пары служанок не преминули доложить об очередном послании, так что я, благодарная за услугу, тут же помчалась выяснять, о чем сыр-бор.
И буквально несколько минут назад, Ильна практически вылетела стрелой из своих комнат. Отец прислал за ней слугу, а значит намечался очередной важный разговор. Мачеха промчалась мимо, едва не сбив меня с ног, и совершенно этого не заметив, упылила в закат.
Однако я уже знала, что эта спешка, скорее всего, снова касается непосредственно меня. А как иначе? Кажется, в последнее время всё касалось меня одной. Эти косые взгляды, многозначительное молчание, напыщенно-траурная торжественность… Как же это угнетало! От прежней весёлой беспечности и легкости приятной домашней атмосферы не осталось и следа. Даже Вира стала какой-то подозрительно холодной, обиженно считая, что я скрываю от неё нечто важное. Поэтому и занималась своими делами, не обращая на меня ни малейшего внимания. А мне и оставалось что бродить по замку, как несчастному привидению, да пугать горничных своим мрачным видом.
Ещё, как назло, с самого возвращения со смотра невест неделю назад, слугам был дан приказ отдраить замок от подвалов до чердака. И это только подливало масла в огонь моих терзаний.
Осторожно, буквально на цыпочках, я проследовала за мачехой до самых отцовских покоев, дождалась, пока та скроется за дверью, после чего прилипла ухом к холодному дверному полотну.
Сначала в комнате было подозрительно тихо, словно там решили соблюсти конспирацию, и обменивались жестами. Но потом, когда я почти отчаялась что-либо услышать, раздался голос отца:
– Они прибудут завтра.
Сердце пропустило удар, и я прижалась еще плотнее, почти сливаясь с дверью в одно целое.
– Что ты решил? – услышала я нетерпеливый голос мачехи.
Ещё бы ей не переживать, ведь у той свой интерес. С самого первого дня я для неё как бельмо на глазу. Для редкой женщины чужие дети в радость, и эта не являлась исключением. Но с Вираэль они, как ни странно, нашли общий язык. Со мной же подобного исключения не стряслось.
И снова эта томительная тишина… Долгий страдальческий вздох, и затем настолько тихое, что я едва расслышала:
– Я не смогу отказать правящему клану.