По коже ползут мурашки, голова идет кругом, мысли вихрем проносятся в воспаленном сознании: правильно ли я поступаю?! можно ли?!
Да, мой муж изменил мне – и даже не раз, я уверена! – но... должна ли я опускаться до его уровня, могу ли я быть с другим мужчиной до того, как получу официальный развод и начну новую, самостоятельную жизнь?!
Жаркий поцелуй в шею заглушает все мои мысли.
Не в силах сдерживать эмоции, я выгибаюсь в пояснице, обхватываю Роберта обеими руками, прижимаясь плотнее, и скольжу дрожащими пальцами по его сильной мускулистой спине, забывая обо всем на свете...
Полтора часа спустя, когда я опускаю голову на мужскую грудь, все еще не в силах восстановить дыхание, Роберт спрашивает:
– Тебе понравилось?
– Да, – отвечаю я тихо, поглаживая его грудь подрагивающими пальцами, а он спрашивает снова:
– Ты не жалеешь об этом?
– Нет, – качаю головой. Может быть, пожалею утром?! Возможно. Чувство вины и стыд – это чувства, которые появляются порой, когда их совсем не ждешь... Особенно – когда ты ни в чем не виноват и тебе нечего стыдиться. Но человеческая психика непредсказуема. Тем более, если ты несколько лет была замужем за манипулятором и только сейчас начала оознавать, что жила не свою жизнь и подстраивалась под чужие цели и мечты.
Но прямо сейчас мне чертовски хорошо – и я совершенно не хочу думать о том, что будет завтра... Не хочу ничего анализировать. Хочу просто лежать на сильной мужской груди, слушать ритмичное биение его сердца и чувствовать во влажных спутанных волосах его ласковые пальцы...
– Ты мне очень нравишься, – признается Роберт.
Нервно сглатывая, я заглядываю ему в глаза и признаюсь в ответ:
– Ты мне тоже... очень... правда...
Наступает утро, и сегодня – мой последний день с Робертом. Уже завтра днем я должна буду сесть в такси, объехать вокруг квартала и выйти из машины с другой стороны дома: в пальто и с чемоданом. Мой личный Израиль на шестнадцатом этаже в квартире соседа-доктора подходит к концу, пора возвращаться в реальность и решать проблемы с налогами и разводом.
Радует одно: в этих вопросах есть подвижки. Мы с моим налоговым адвокатом вычисляем суть мошеннической схемы моего мужа и то, какую сумму я должна заплатить налоговой. Цифра, конечно, весьма впечатляющая, и у меня явно не хватит денег, чтобы покрыть ее самостоятельно, но я планирую взять кредит, а после развода подать на бывшего мужа в суд и потребовать возмещения ущерба – и финансового, и морального.
Кроме того, мой налоговый адвокат советует мне своего коллегу, другого адвоката – но уже по бракоразводным процессам. С ним мы тоже связываемся и договариваемся о встрече через два дня.
А пока я провожу время с Робертом. За эти две недели мы очень привязались друг к другу, привыкли поочередно готовить завтраки и ужины, гулять, общаться обо всем на свете... Но сегодня – особенный день, потому что сегодня мы еще ближе: теперь мы целуемся, обнимаемся и просто не можем друг от друга отлипнуть. Столько лет спустя я снова чувствую себя юной девчонкой, беззаботной и влюбленной... пусть и ненадолго.
Мы проводим вместе еще одну волшебную ночь – но на следующий день вся магия разрушается, рассыпается, словно карточный домик...
Мы не знаем, что будет с нами дальше.
Я собираю свой чемодан и вызываю такси, а мужчина стоит напротив, оперевшись о дверной проем, и смотрит на меня, явно боясь отпускать...
– Он может сделать что угодно! Он ненормальный!
– Не думаю, – я пожимаю плечами. – Он наверняка только спросит, как я долетела и как лечение. Кроме потенциального ребенка его ничто не волнует.
– Вот именно! Ребенок! Что, если он будет принуждать тебя к сексу?!
Я нервно сглатываю:
– Роберт...
– Что?! Я за тебя переживаю!
– Знаю... – подхожу ближе. – Но я смогу за себя постоять. Обещаю.
Мы прощаемся долго и мучительно, но делать нечего: приходится разомкнуть объятия и расстаться.
Я спускаюсь вниз и сажусь в такси.