— Вы главное не убейте друг друга, а то получится одну зря спасали, а второму зря престол возвращали, — махнув хвостом и крыльями у нас перед носом, ворчливо заметил дракон. Вот тут я и вспомнила, с кем разговариваю. Черт! Он же будущий Император. С ним нельзя так. Хотя… Он пока никто, обычный адепт Академии, так что все можно. А потом я найду нору, в которую спрятаться, чтобы меня никто не нашел.
Найдя выход из положения, я даже улыбку подарила Найтингешу. Он фыркнул, а вот Самиана напряглась. Она подошла ко мне поближе и ласково поинтересовалась:
— Вика, что ты задумала? Признавайся. Иначе потом может быть поздно. Из этого мира ты никуда не уйдешь, тебе еще учиться надо. К тому же, без тебя не станет и нас.
— Ничего я не задумывала, — сделав честные-пречестные глаза, сообщила я. Еще и ресницами хлоп-хлоп, для наглядности. Надо же показать, что у меня самые честные намерения. И я вообще отдыхать собралась. — К тому же, как я могу думать о чем-то, если двинуться не могу?
— А ты думай не о чем-то, а о ком-то, обо мне например, это намного полезнее, — снова влез Найтингеш.
— И чем это полезнее? — не поняла я. — О тебе я могу думать только пакости, да и как бы половчее тебя прибить.
— Хм, неплохая реакция, мне уже нравится, — оскалился Найтингеш. — Надеюсь, убивать будешь нежно и ласково.
В этот момент я пожалела, что не могу двигаться, так бы и запустила в него чем-нибудь, или на худой конец, тем же дракончиком, он как раз под рукой был. А уж как бы он сам отреагировал на такой беспредел, я в тот момент не думала. Видимо мой взгляд оказался весьма красноречивым, так как Денди резко отлетел от меня, насупившись, а Найтингеш расхохотался.
— Вика, ты это дело брось, — зашипел чешуйчатый. — Я личность неприкосновенная, мной нельзя бросаться.
— Какой ты догадливый, — досадливо скривилась я. — Но в данный момент я вообще ничем и никем не могу бросаться, а этот гад пользуется моим недееспособным положением.
— Трудно не догадаться, когда ты пытаешься сжать кулаки и смотришь так кровожадно, прицениваясь, — буркнул Денди. Найтингеш едва сдерживал усмешку, но уголок рта все равно кривился. Зараза! Вот только окончательно поправлюсь. Точно какую-нибудь гадость сделаю, чтобы не расслаблялся. А то смотри ты на него, пользуется моей беззащитностью, издевается. Ну-ну, посмотрим, кто кого.
— Ладно, я устала и хочу отдохнуть, — поторопилась я избавиться от назойливого парня. У меня и правда веки потяжелели. Спать захотелось со страшной силой. Народ начал потихоньку расходиться. Тату на плече продолжала гореть. Но теперь жар стал привычным и не создавал дискомфорта. Я закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.
Следующее пробуждение оказалось легким и стремительным. Я распахнула глаза и потянулась. Э? Потянулась? Приподняв руки, я стала махать ими не хуже ветряной мельницы. Никаких отголосков боли не было. Значит, я поправилась. Теперь необходимо попробовать встать. Но как только я собралась откинуть одеяло, сбоку раздался смешок.
— Это что сейчас было? Ты решила переквалифицироваться в пугало огородное? Учишьчя отгонять пернатых? — сарказм так и сочился в голосе Найтингеша. — Поздравляю. У тебя отлично получается. Еще немного практики, и тебя можно будет выставлять на любой огород.
— Только с тобой на пару, ты в качестве пугала дашь фору любому. Особенно когда скорчишь зверскую рожу. Даже руками махать не придется, все в ужасе разлетятся, уже глядя на тебя, — парировала я, натягивая сбившееся одеяло до подбородка. — И что ты здесь вообще делаешь? Я хочу встать.
— И кто тебе мешает? Вставай, — пренебрежительно бросил парень. — Что я там не видел?
— Убью, гад, — зашипела я, начиная ерзать от нетерпения. Жутко хотелось в туалет. Но встать никак не получалось. На мне ничего не было, кроме повязки, опоясывающей грудину. Думать о том, кто раздевал и перевязывал мою безвольную тушку, сейчас совершенно не хотелось. — Выйди. Мне надо встать. А при тебе я не хочу этого делать.
— Какие мы стеснительные, ты покрасней еще, мне нравится видеть твое смущение, — продолжал издеваться Найтингеш.
Я честно не хотела смущаться, напротив, на меня напала злость. Но предательский румянец окрасил щеки. Я хорошо ощутила, как загорелось лицо. Юноша довольно расхохотался и стремительно покинул мою комнату. Я же резво подскочила и, несмотря на наготу, бросилась в туалет. Легкая боль еще присутствовала в теле, но в данный момент было не до нее. Естественные потребности оказались намного важнее.