— Что ты хочешь этим сказать?
— Может, — я отступила еще на шаг. — нам стоит не поддаваться панике, а спокойно всё обдумать. Рационально. Это может быть ловушка, рассчитанная на то, что мы в неуравновешенном состоянии примем необдуманное решение.
Мелани било мелкой дрожью, но несмотря на ужас, очевидно помутнившего ее рассудок, она выглядела так, словно была готова броситься на меня. Я очень ярко представила, как девушка с разбегу кидается ко мне и пытается вырвать клоки моих волос или выцарапать глаза поломанными ногтями. Когда эти мысли заполнили мою черепную коробку, и я почувствовала, что сейчас брошусь наутек, брюнетка внезапно шумно выдохнула через рот и опустила голову.
— Ты права. Наверное, — она помассировала себе переносицу, прежде чем стрельнуть в меня виноватым взглядом карих глаз такого глубокого оттенка, что в нем можно было утонуть. — Я, кажется, не очень хорошо переношу стресс. Я работаю в сети компаний по продаже бьюти-продукции, и самое худшее, что может там случиться — недовольный качеством крема клиент и форс-мажор с закупкой нового бренда.
Я кивнула с серьезным видом; в ушах у меня стучало, как после долгой пробежки, а сердце никак не могло успокоиться и перестать биться так, словно пыталось вырваться из плена грудной клетки.
— Всё нормально, ты еще хорошо держишься. Давай постараемся запомнить это место, чтобы вернуться сюда, если не найдем другие ворота.
— Хлеба, чтобы раскрошить его по нашему пути, у тебя нет? — немного натянуто отшутилась та, напомнив мне сюжет популярной детской сказки.
— Нет, но я бы точно не расстроилась, если бы нашла в этом лесу пряничный домик, — я улыбнулась.
Мелани прошла вперед; несмотря на отступившее напряжение, я постаралась держаться не просто сбоку от нее, но еще и чуть позади. Когда она отвернулась, я быстро положила эмблему в кроссовок, немного поморщившись от того, как неудобно он там лег.
***
Однообразность этого места начинала давить и на нервы, и на психическое состояние. Под этим я не подразумевала, что предпочла бы, чтобы из пустоты высунулись какие-нибудь омерзительные черные лапы и утащили нас в туман, «раскрашивая» однотипное похождение, но чувствовать себя безвольной игрушкой, просто передвигающей ноги, чтобы из пункта А добраться в пункт Б, было отвратительно. А еще это навязчивое ощущение, что судьбы нам не принадлежат — наверное, так себя ощущают комары, которых дети сжимают пальцами и методично вырывают им крылышки. Или компьютерные персонажи, если бы в них вселили осознание того, что происходит: вот игрок собирается напасть на деревню или начинает кидаться яблоками в горожан забавы ради, а сделать они ничего не могут, и ходят по одинаковому, прописанному в коде, пути. И чего дальше ждать от избалованного, глупо гогочущего парня, уткнувшегося в экран компьютера — непонятно.
Мелани молчала, может, пребывая в похожих мыслях. Мы двигались вдоль стены, у которой нашли первые ворота, и спустя бесчисленное количество времени затея стала казаться мне бессмысленной. Эти кирпичи просто не закончатся никогда. В голову лезли всякие странные мысли, которые возникают только тогда, когда ты, по сути, ничем не занят; я поняла, что еще немного, и начну сходить с ума.
Я решила начать разговор с девушкой, чтобы разбить попытки моего разума откланяться, но не успела: Мелани с нечленораздельным криком, похожим на что-то среднее между воинственным кличем аборигена и выражением решимости, бросилась вперед, и я подумала, что опасность лишиться рассудка уже настигла и ее. Я побежала за ней, боясь потерять свою единственную спутницу в тумане.
Со стороны казалось, что девушка обнимается со стеной, выросшей впереди.
— Оно! — радостно воскликнула Мелани.
Единственное отличие заключалось в том, что ворота были не по правую руку, а прямо перед лицами. Брюнетка отлепилась от выхода — она, оказывается, просто рассматривала отверстие в нем — и обернулась на меня. Я с немного виноватым видом вытряхнула эмблему из кроссовка. Девушка, судя по ее лицу, не оценила такой трюк, но промолчала. Наученная с прошлого раза, я сначала приставила часть паззла к выемке, ожидая, какое изображение появится. Мелани материализовалась совсем рядом, напряженно уставившись туда же, куда и я.
В первое мгновение мне показалось, что ничего не изменилось. Во второе тоже. И в третье.
— Я ничего не вижу, — шепнула я склонившейся подруге. Та щурила глаза, пытаясь найти то, чего нет.
Я обратила внимание на каемку толщиной с пару-тройку сантиметров. Она опоясывала углубление и была точно такого же оттенка ржавчины. Я вертела монетой, меняя углы и пытаясь добиться результата, и кое-что запало мне в голову.