— Когда ты сможешь это сделать? — спросил Колеус, не скрывая любопытства.
— Да хоть сейчас. Статуя уже есть, — ответила я, кивнув в сторону статуи Создателя в андрогинном обличье, чей каменный взгляд неотрывно следил за нами. — Принесите кристаллы, и я сделаю всё быстро.
Колеус кивнул Эрике, та произнесла короткое заклинание "Itinera" и исчезла, вернувшись в имперский замок.
— Ты уверена, что не хочешь вернуться? — спросил Колеус, внимательно смотря мне в глаза.
Тёмные ленты продолжали скользить под моими пальцами, создавая атмосферу спокойной неизбежности, но с каждым мгновением темнота всё больше сгущалась, несмотря на свечи, горящие вокруг.
— В гостях у Империи было хорошо, но дома всё-таки лучше, — ответила я, не меняя позы.
— Жаль это слышать, — отозвался Нертера, не скрывая легкого разочарования.
— Почему? У вас есть всё, что вам нужно. Моё присутствие там не вызовет ничего, кроме головной боли, — ответила я, посмотрев на него, задавая тон вопросу.
Я встала и медленно направилась к центру зала, вызвав Клото. Он незаметно передвинул статую в нужное место, и я, наблюдая за его движением, улыбнулась. Когда Эрика вернулась с черным футляром, я забрала его и аккуратно взяла кристаллы. Сосредоточившись, я начала перегонять их силу в статую. Мгновенно, как только я начала процесс, статуя начала светиться золотым светом, поглощая энергию, пока не приобрела богатый золотой оттенок. Свечение стихло, и теперь статуя была готова.
— Ты закончила? — спросил Эдельвейс, отвлекаясь от разговора с герцогом Лиатрис, который стоял немного в стороне, наблюдая за процессом.
Я кивнула, возвращаясь к ним.
— Как вы себя чувствуете? — спросила я герцога, осматривая его с легкой заинтересованностью.
— Не как дряхлый старик, что устраивает собственные похороны, — ответил он, и я почувствовала, как его настроение явно улучшилось.
— Я рада, что вам стало лучше, — ответила я с улыбкой.
Эдельвейс, взяв меня за руку, мягко поцеловал мои пальцы.
— Если это все, то в этом случае мы покинем вас.
Колеус кивнул, но ничего не сказал.
— Хорошего вам вечера, — сказал он, а я поклонилась в ответ.
Мы исчезли в тенях, возвращаясь домой.
Глава 20. Путешествие домой.
Погружённая в тёплую воду, я размышляла о значении подписанного соглашения. Взгляд блуждал по водной ряби, а мысли возвращались к новым переменам.
— Хочешь превратить герцогство в королевство? — спросила я, лениво откинувшись назад, наслаждаясь его теплом.
— Не сегодня, — мягко ответил Эдельвейс, обнимая меня своими руками. — У Ликания сейчас другие задачи.
— Я думала, королём будешь ты, — продолжила я, чуть повернув голову, чтобы взглянуть на него.
— Я слишком долго правлю этими землями, — задумчиво произнёс он. — Ликаний — единственный живой наследник моего рода. У него будет потомство, рано или поздно, чего нельзя сказать обо мне.
Его слова заставили меня на миг замереть, прежде чем я вновь задумалась.
— Ты расстроена этим? — спросил он, пристально глядя на меня.
— Не этим, — покачала я головой. — Я не уверена, что у его детей не будет последствий от зелья немагии. Обратить не-мага в мага для меня не представляется возможным. Хотя, может, удастся временно заблокировать немагию.
— Насколько временно? — уточнил он, с любопытством следя за моими мыслями.
— На пару часов, — ответила я, кивнув сама себе.
— Этого хватит, чтобы зачать ребёнка, — заметил он.
— Ты не жалеешь, что дал ему зелье? — спросила я, с интересом наблюдая за его реакцией.
— Он сам сделал свой выбор. Каким бы сильным он ни был, маг из него был все равно посредственный, — произнёс он, в его голосе скользнуло недовольство.
Я не смогла сдержать смех.
— И это ты говоришь о своём племяннике?
— Имею полное право, — с легкой усмешкой отозвался он.
Моя улыбка постепенно угасла, когда я вспомнила о Лиатрисе.
— А что с Лиатрисом? Почему он не хотел признать Ликания?
Эдельвейс ненадолго замолчал, прежде чем заговорить, его голос стал чуть более серьёзным.
— Астеллия была поздним ребёнком. Когда она встретила Лиатриса и влюбилась, он уже был женат, у него была семья. Но она добилась своего. Лиатрис никогда и не отрицал связи с ней, но признание бастарда изменило бы права наследования, вызвало бы раскол. Даже после смерти Астеллии он не изменил своего решения. Мы оба считали, что для Ликания лучше остаться со мной.
Эдельвейс поднял меня из ванны, капли воды текли по его рукам, пока он нёс меня в постель.
— И всё-таки ты заставил герцога подписать бумаги, чтобы сделать его королем, — тихо заметила я, чувствуя его тепло.