Когда натиск молнии ослаб, я переместилась к Нерине и нанесла серию ударов мечом. Температура моих атак росла, и он уже не мог их отражать. Его лицо исказилось от боли, и кровь брызнула изо рта.
Отскочив назад, Нерине закашлялся сильнее, кровь текла ручьём.
— Тебя вылечить? — я оскалилась, глядя на него с язвительной улыбкой.
Он бросил на меня странный взгляд, опустил глаза на свои окровавленные руки и внезапно исчез.
Я расслабилась лишь тогда, когда почувствовала его полное отсутствие. Воткнув меч в землю, я огляделась. Люди начали выходить из укрытий, словно муравьи, которые наконец почувствовали, что опасность миновала. В толпе я нашла судебного викария, который всё это время оставался неподалёку.
— Продолжим? — спросила я его, насмешливо улыбаясь.
— Вы всё ещё задержаны по подозрению в ведьмовстве, — ответил он сухим голосом.
— Идиот! О каком ведьмовстве идёт речь? Ты же видишь этот огонь! — раздался громкий голос Хеку храма огня, который появился с остальными верховными жрецами.
— Насколько нужно быть слепым, чтобы не признать благодатный огонь! Как наша жрица может быть ведьмой, если одно исключает другое?! — закричал другой Хеку огня.
— То, что он благодатный, ещё нужно доказать, — произнёс архиепископ.
— Так сходи в библиотеку и вылечи своё зрение, старый дурак! — буркнул Хеку храма земли. — Это ещё одна причина, чтобы разорвать с вами все связи!
— Отныне ни одного жреца не будет в ваших церквях, — громко произнёс главный жрец храма земли. — Ни один жрец не будет лечить ваши болезни. Ни один храм огня, ни храм земли!
Жрецы, стоявшие на площади, начали уходить, следуя приказу своих Хеку, оставив священников и их паству в тягостном молчании. Я, последовав за ними, вернулась в Хеку, оставив меч в камне площади.
Глава 5. Избушка на курьих ножках?
Ведьмовство всегда было бичом всех времен в этом мире.
Проклятия, из-за которых люди умирали за считанные дни. Спошление болезней, что косил людской род пачками. Ворожба, привороты да заговоры, что предполагали под собой использование частей людских тел. Разговоры с мертвыми, сглазы, порчи и прочее прочее с использованием человеческой крови.
Всего этого боялись на протяжении веков.
Святая сила была своего рода противодействием ведьмовству. Добро против зла. Чистоты души против магии крови. Ведьмой мог стать не только маг, это и было самым опасным. Так как магия и мана была практически во всем, любой человек мог сожрать другого человека, использовав его жизненную силу. Главное было знать как. Церковь в погоне за ведьмами, сожгла почти все свитки и гримуары в Юстиции, стать ведьмой было не так уж и просто.
Точнее, просто но с наставником.
Ведьм же определяли по пальцам, они естественным образом преображались, подстраивались под уродство сделанного. Становили костлявыми, с большими и острыми ногтями. Что бы убить ведьму, вначале было необходимо очистить ее тело от всего ведьмовского, от посторонней крови и энергии, и только потом сжигать. Иначе она не умрет. А вот то, что происходило с Каладиумом, будило во мне любопытство.
Почему Каладиум истекал кровью, когда высшие маги, слившись со стихией, не имели ни крови, ничего другого? Они были все равно, что стихией, в оболочке из кожи. Я ела пищу, чувствовала вкус, но дальше она просто сжигалась. Про естественные потребности говорить не стоит. Все тоже самое.
Неужели высшая магия противоречит ведьмовству? Или наоборот? Ведьмовство противоречит высшей магии? Сколько он крови выпил, чтобы истекать ею? Или его организм отличался от моего? Я была соткана из огня, в то время как он их молнии. В этом была разница? Почему он настолько сильно ослаб?
Не понимаю.
Два дня напролет я перетаскивала свитки, книги и фолианты из библиотеки храма в своем укрытие, погружаясь в поиски хоть какой-то информации, не обращая внимания на все остальное. Я ничего не узнала, кроме истории и явных случаях самого ведьмовства на континенте. Все усилия были напрасны: сведения о ведьмах были исчерпывающими, однако мои вопросы оставались без ответов.
Внезапно мои размышления прервались легкими шагами в конце комнаты, и я ощутила перемещение октаграммы.
— Приветствую наследного принца, — произнесла я, уткнувшись в очередной фолиант.
— Каладиум исчез, — с нескрываемой озабоченностью сказал Колеус, когда Монарда Астер Каладиум заняла место на стуле.
— И что с того? — уточнила я, продолжая изучать страницы.
— После вашей казни мой муж пропал, и я желаю его найти, — произнесла женщина, наполняя воздух тревогой.
— Найдете его, и что дальше? Погладите по головке и пожалеете? — саркастически бросила я.