— Нервы подсоединены… — пожевал он губы, глянул на меня. И зачем он это декларирует?
На панелях загорелись зеленые индикаторы. Большой сканер из-под потолка выехал, выдвинулся, наставился на ячейку, которая теперь была частью моего тела. В это время Ямамото взял небольшой цилиндр, похожий на заготовку протеза. Он был стерильно белым, с металлическими вставками, и начал трансформироваться, как только его подключили к питанию.
Цилиндр лопнул пластиком, стал разворачиваться и преобразовываться, вырастая в длину и форму, повторяющую человеческую руку. Его поверхность становилась все более сложной, с серебристыми вставками и крошечными проводами, что выглядели как нервные окончания.
— Мда, тяжелый случай… Не часто ставлю Хираши… — пробормотал Ямамото, подключая контактные точки одну за другой.
Юля нервно ходила из стороны в сторону, скрестив руки на груди.
— Мэй, как долго длится операция? — ее голос был полон тревоги.
— Недолго, как правило не больше получаса, если рана чистая. — ответила девушка, сидящая на полу в углу.
— Надеюсь, этот мужик знает, что делает… — пробурчал великан, упираясь спиной в стену.
В операционной приборы стали подавать сигналы, подтверждающие успешное завершение интеграции протеза. Ямамото склонился над моей новой рукой, изучая каждую деталь.
— Нейропривод есть? — произнес он, щупая мою шею.
Он был. Это та штука, которая связывает меня с интравидением напрямую, и управляется ядром, к которому я подключен. Но так же служит и для управления аугментациями, если таковые есть. Я никогда об этом раньше не задумывался, но в современности многие ставят себе протезы даже без нужды для этого. Считается, что это круто. Ну и тупость.
По мониторам пробежала череда красных сигналов с ошибками. Я дернулся, чувствая, как что-то пошло не так.
— Спокойно, парень. Интегрируется.
Протез, наконец, пришел в движение. Пальцы зашевелились, медленно сжимаясь и разжимаясь. Ямамото удовлетворенно кивнул.
— А теперь отдохни, парень.
[Системное уведомление: ]
[Ошибка.]
[Сбой в синхронизации аугментации, поиск решения…]
[Решение найдено. Адаптация биопротеза ввиду невозможности восстановления целостности подтверждена.]
«В последнее время слишком много ошибок.» — подумалось мне, когда я смахнул последнее уведомление, смысл которого был мне решительно непонятен. Вроде как что-то к чему-то адаптировалось. Но я все еще надеялся на то, что самоисцелюсь, когда вернусь в игру и обрету новый уровень. В прошлый раз у меня заросла сквозная дыра размером с марианскую впадину, будь она неладна.
Мое собственное тело казалось мне чужим. Вероятно, это все еще действие лекарств, которыми меня напичкали. Я лежал на кушетке, почти проваливаясь в сон, но разум цеплялся за каждое слово, что доносилось из-за дверей операционной. Обезбол скрадывал остроту чувств, оставляя лишь ощущение тяжести. Но никакой боли. Только холод в том месте, где раньше была моя плоть.
Каждый вдох давался мне тяжелее, открывать глаза не хотелось. Просто поспать бы, но только разговор был большо уж интересным.
— Интеграция прошла успешно, — голос доктора был сухим, равнодушным. Говорил он так, как будто починил микроволновку. — Пациент стабилен, ему нужен отдых. Не перегружайте его, особенно в ближайшие дни.
— Как скоро он восстановится? — голос рыжей дрожал от беспокойства.
— Зависит только от него, — кибернетик не собирался облегчать ей задачу. — Протез идеально встал на место, но нервные окончания еще адаптируются. Будут фантомные боли, возможно сбои в сенсорике и моторике. Это нормально.
«Протез» — мысль кольнула сознание. Очень хотелось на него взглянуть.
Тишина. Потом шаги. Юля пыталась что-то еще у доктора выспросить, но он ее остановил.
— Мэй, — обратился он к девушке, — я отсюда чувствую, как ты коротишь. Пошли, и тебя обслужим. — сказал он и продолжил, обращаясь уже к Илье и Юле, — побудьте здесь. Там в вендинге есть вода и снеки.
Дверь распахнулась, внутрь вошли двое. Я еще услышал, как Юля тихо чертыхнулась, а Илья, скорее всего, увел ее в сторону. В комнате остались только я, врач и Мэй. Ну… меня никто и не замечает вовсе. Я просто тихо лежал, будто сплю.
На соседней кушетке закипела работа. Мужчина брюзжал и негодовал, ругал Мэй за неосмотрительность и безалаберное отношение к его работе. Но, судя по звукам спайки, ремонт шел уже полным ходом.